Цивилизация
Мировой суд в Новосибирске прекратил дела против режиссера оперного спектакля «Тангейзер» Тимофея Кулябина и руководителя Новосибирского театра оперы и балета Бориса Мездрича, не найдя в них «осквернения религиозной символики» в современной постановке оперы Вагнера. Административное производство было возбуждено по обращению митрополита Новосибирского и Бердского Тихона и поддержано несколькими сотнями новосибирцев в ходе публичных уличных акций. Процесс вызвал огромный резонанс — с осуждением практики преследования художников за их произведения выступили Союз театральных деятелей в лице Александра Калягина и Валерия Фокина, худруки Театра Наций Евгений Миронов и Театра им. Ермоловой Олег Меньшиков, руководители нескольких десятков театров. 10 марта, на втором заседании по делу, судья Сорокина заслушала мнение религиоведов Бориса Фаликова из РГГУ и Владимира Винокурова из МГУ — и вынесла решение о прекращении дела. Борис Фаликов рассказал «Газете.Ru» о своем участии в процессе.
— Как вы познакомились с оперой «Тангейзер»?
— Я посмотрел видео с двух разных спектаклей. Жанр этой постановки — так называемая «режиссерская опера». Узнав, что спектакль стал объектом судебного преследования, решил, что должен принять участие в процессе и использовать свои профессиональные навыки.
— Вы выступали в суде как эксперт?
— Нет, судья посчитала, что ни искусствоведческая, ни религиоведческая экспертиза процессу не нужна, так что и я, и мой коллега Владимир Винокуров участвовали в процессе как свидетели защиты. Мы оба, независимо друг от друга, изложили наши профессиональные свидетельства на бумаге — они были приобщены к делу.
— Каково было ваше заключение, есть ли осквернение христианских символов?
— С моей точки зрения, подобное обвинение может возникнуть у человека эстетически и религиозно неграмотного. У спектакля — очень сложная конструкция. Он переносит судьбу миннезингера Тангейзера в наше время, где главный герой — кинорежиссер. Он снимает фильм о «потерянных годах Христа», которые тот провел в «гроте Венеры», предаваясь плотским наслаждениям. Затем он представляет фильм на кинофестивале в Вартбурге (в оригинале у Вагнера — на состязании миннезингеров), где получает обструкцию и сходит с ума. Уходя в бред как в паломничество, он пытается принести раскаяние папе Римскому. Таким образом, образ Христа подвергается «двойной дистилляции» — легенда о Христе в «гроте Венеры» здесь не просто часть повествования, а плод воображения персонажа этого повествования. Получился напряженный, важный разговор — ни о каком «осквернении» здесь речь идти не может.
Что же происходит в восприятии истцов? Они, как первоклашки, отождествляют автора с его персонажем, которому автор постановки сочиняет судьбу — для того, чтобы донести свой замысел. Это все равно что подать в суд на Достоевского за деяния Ставрогина.
— Как, на ваш взгляд, отнеслись к процессу жители Новосибирска?
— Это университетский город, и интеллигенция здесь, конечно, на стороне режиссера. Большинству горожан — как и большинству россиян — по моему ощущению, все равно, что происходит, — они, кажется, не придают большого значения этому процессу и тому, что их город оказался в центре большой истории. Ярых ревнителей веры здесь немного, однако слышно их хорошо. При этом я бы назвал некоторых из них жертвами секуляризации (процесс сокращения влияния религии на жизнь общества, часто сопровождающийся снижением уровня осведомленности граждан в вопросах веры. — «Газета.Ru»):
любые эксперименты в области искусства им кажутся посягающими на основы, они не видят разницы между сакральным и профанным, освященным и неосвященным.
— Административное дело закрыто, но проводится доследственная проверка по уголовному делу об оскорблении чувств верующих. А в Ижевске священник подал жалобу на «гипертрофированное изображение креста» и негативный образ священнослужителя в спектакле «Метель». Но резонанс у «процесса «Тангейзера» был беспрецедентным. Станет ли прецедентом решение суда по данному вопросу, или так и останется единичной победой здравого смысла?
— Я еще во времена принятия дополнений к 148-й статье УК РФ («Нарушение права на свободу совести и вероисповеданий») говорил, что в результате ее принятия появится сообщество профессионально оскорбленных. Я не питаю иллюзий по поводу того, что именно наши свидетельства убедили суд в необходимости прекратить дело. И не питаю иллюзий по поводу того, что нам удастся развеять тучи мракобесия. Победа Мездрича и Кулябина стала ложкой меда, но общий тренд это не переломит. А он таков: обществом манипулируют, и оно продолжает поляризовываться. И если этот процесс не обратить назад, никаких перемен в обществе не наступит.
