Цивилизация
В прокат выходит «Звезда» Анны Меликян — московская сага, в которой судьба сводит вместе холодноватую министерскую жену Риту (Северия Янушаускайте) с девочкой-цветочком Машей (Тинатин Далакишвили), причем в квартире последней — жутковатом медвежьем углу. Маша хочет стать «звездой» и последовательно идет к своей цели. Риту выгнал из дома муж, а врачи обрадовали смертельным диагнозом — и в оставшейся ей недолгой жизни этой героине не надо ничего. Маше помогает жить шебутной, но добросердечный Костя (Павел Табаков) — пасынок Риты, с которым девушка знакомится случайно. Небольшую роль в картине играет Юозас Будрайтис: его герой — сварливый старик, которому трое героев последовательно помогают по хозяйству и у которого понемногу учатся мудрости.
Меликян дебютировала в кино «Марсом» — трогательной приморской историей о боксере (его сыграл Гоша Куценко), который сбегает на пару дней в захолустный городок от своей жуткой спортивной рутины и встречает там целую галерею местных персонажей. Ее «Русалка» — фильм о необыкновенном персонаже подростка-актрисы Маши Шалаевой, перебирающейся из приморского города в столицу, — принесла ей больше всего наград и утвердила в качестве одного из лидеров своего режиссерского поколения. Перед выходом в прокат «Звезды» Меликян рассказала «Газете.Ru» о новом фильме, активных женщинах и желанных мужчинах.
— Ваши герои раньше всегда переезжали: герой Куценко в «Марсе» — в провинцию, героиня «Русалки» — в Москву. А теперь ваше кино окончательно переехало в Москву?
— Что такое москвичка? Москвичка — это когда у девушки есть в Москве какая-то база: родители, отчий дом, бабушки и дедушки. У Маши в «Звезде» все совсем иначе — она снимает угол вместе с подругой. Она работает на жуткой временной работе, потом красиво одевается, выходит в свет и ищет счастья в большом жестоком городе. Я за время кастингов таких девушек перевидала множество — и они не москвички, конечно.
— А ее партнер, жена чиновника Рита, — она ее противоположность?
— Я бы ее тоже не назвала выраженной москвичкой. Нет, не противоположность — она Машино будущее. Условно говоря, Рита — это Маша, достигшая всех целей, которые перед собой ставила. Достигла вершины — и покатилась вниз. В фильме есть сцена, когда они обе, голые, стоят перед зеркалом — и видно, что на самом деле они... по сути, одинаковые. У обеих ложные цели, и они к ним отчаянно стремятся. Две девушки с силиконом в груди.
— Москва волнует вас? Она кинематографичный город? Вас волнует, что она делает с людьми?
— Я живу здесь, и этот город для меня — один из главных материалов для работы. И мои истории рождаются здесь — именно рождаются, я ничего не выдумываю. Москва — да, очень кинематографичный город. И в первую очередь потому, что ты всегда можешь ее придумать, в зависимости от того, что ты хочешь показать.
— Сюжет основан на реальных событиях или Москва дала только толчок к истории, а дальше вы ее сконструировали?
— Это абсолютно реалистичная история; таких историй про богатство и бедность, про принцев и нищих очень много. Безусловно, все детали абсолютно правдоподобны — но при этом, конечно, построение этих деталей авторское. Ну, собственно, так и должно быть, мне кажется.
— У вас есть сквозной образ — худая инфантильная девушка, поведение которой сильно меняет жизнь людей вокруг. Откуда он у вас?
— Ну, мне кажется, это бессознательный процесс — просто это тот тип и тот типаж, за которым интересно наблюдать. В сценарии было прописано, что Маша будет пухлая и не очень миловидная, но я увидела Тинатин и поняла, что моя героиня — вот она, такая — инфантильная, нежная, хрупкая.
— Сейчас много говорят о «новой женской волне». Говорят в связи с появлениями как новых режиссерских имен, так и новых типов персонажей: в «Еще одном годе» Оксаны Бычковой, «Как меня зовут» Нигины Сайфуллаевой. Откуда она вдруг взялась, эта волна, и почему стала актуальной?
— Продюсер Ситора Алиева как-то сказала, что все мужчины — и создатели, и вслед за ними типажи — ушли в сериалы. И это горькая правда — снимая только кино, на жизнь заработать невозможно; нормальные мужики ушли в ту область, где есть деньги. А в кино вроде как остались девочки со своими фантазиями… (Смеется.) На самом деле эта тема стала актуальной, потому что пришел ее час. Женщин становится больше, они входят во все профессии в искусстве. Они, в конце концов, совсем недавно получили права голоса — еще 70 лет назад оно у женщин было далеко не везде. И поэтому переживание своего пути и своей самости для них актуально.
— Зато с мужчинами другая ситуация. После брутального героя Куценко мужчины в ваших картинах стали пассивны; даже персонаж Павла Табакова, хоть и предстает героем, все равно зависим от обстоятельств, а не они от него. У вас происходит какая-то девальвация мужчин как персонажей?
— Нет, что вы! Я очень хочу снять мужскую историю. Правда, вряд ли я смогу написать качественный сценарий про мужчину, не будучи им. Про девочек мне для себя все понятно, и они у меня всегда получаются объемнее и лучше, чем мужчины. Но у меня есть внутреннее желание снять кино с мужчиной в качестве главного героя. И я буду искать такие сценарии или литературу, с которой можно было бы поработать.
— У вас в «Звезде» есть очень особенный мужской персонаж, которого играет Юозас Будрайтис, — пожилой человек, исследователь всего, что связано в разных культурах с темой смерти. Что это за герой?
— Мы хотели показать еще один слой московской жизни. Есть бедные, стремящиеся к успешной жизни. Есть богатые, катящиеся вниз. А есть вот такие... вымирающие интеллигенты: он живет на Тверской, но после смерти своей супруги не выходит на улицу — ему не интересно, он все в этой жизни уже видел. Он сам готовится к смерти и исследует смерть. Он зарылся в своих книгах и в некотором смысле тоже живет в мире иллюзий, как и Маша.
— Мне показалось, что он символизирует нечто сверхъестественное.
— Нет, такого подтекста не было. Он эпизодический, но очень важный персонаж — он (в отличие от всех остальных персонажей) озвучивает очень важные вещи о жизни и смерти. Поэтому нам было важно сделать его очень ярко и подробно — проработать и обстановку его квартиры, и сам его характер; Будрайтис с этой ролью блестяще справился.
— Кажется, его линия сначала была больше.
— Он давал краску героине Маши: если поначалу она казалась сукой, то, когда выяснялось, что она заботится об этом старике, в ее характере появился дополнительный объем. Затем к нему начинает ходить Рита, затем герой Павла Табакова. В финале он должен был выйти на улицу после десяти лет затворничества, перед тем, как умереть. Но, поскольку он эпизодический персонаж, мы немного сократили его линию, чтобы он проговорил в фильме все важное — и исчез.
— С вами на картине работал Алишер Хамидходжаев, ставший одним из главных людей в современном операторском искусстве. Он работал на сложных и жестких картинах: «Жить» Василия Сигарева, «Антон тут рядом» Любови Аркус, «Все умрут, а я останусь» Валерии Гай Германики. Вы осознанно пригласили именно его?
— Да, вполне. Я хотела найти человека, максимально непохожего на меня, который делает совершенно другое кино. Мне хотелось, чтобы моя история стала более «документальной», потому что я сама изначально человек очень театральный, постановочный. И если я продолжу снимать так, как я снимала раньше, с выверенными и точными кадрами, то… не смогу перепрыгнуть через саму себя. Ну а в документальной манере никто лучше Алишера не снимает.
— Мы с вами говорим в монтажной — про что будет ваше следующее кино?
— В данную секунду я монтирую короткометражное кино, которое будет представлено в ближайшие выходные на благотворительном аукционе Светланы Бондарчук; я это делаю каждый год. А вообще, я нахожусь в монтажно-тонировочном периоде своей новой картины «Про любовь». Собственно, об этом и картина.