Цивилизация
Мужчина (Джейк Джилленхол) попадает на странное эротическое шоу, в финале которого на сцене появляются обнаженная девушка на высоких каблуках и гигантский, явно ядовитый паук. Как она его раздавит и раздавит ли вообще, зрителю не покажут: в кульминационный момент на экране возникнет Торонто, присыпанный сепией, словно Сайлент-Хилл – пеплом. А дальше последуют серые будни учителя истории Алана Белла (тот же Джилленхол): однообразные лекции, бессчетные тетрадки, рутинные свидания с подружкой (Мелани Лоран) и парализующая волю тоска. Однажды Белл посмотрит жизнеутверждающую комедию из проката, увидит в ней актера, похожего на себя, и решит отыскать этого двойника. Им окажется живущий в том же Торонто Энтони Клер (и вновь Джилленхол) – самовлюбленный и агрессивный тип, тоскующий рядом с беременной и ненужной женой (Сара Гадон). Белл расскажет про доппельгангера властной матери (Изабелла Росселлини из «Синего бархата» Линча), но та лишь посоветует ему меньше мечтать.
С воображением у героя и правда проблемы: то он видит гигантского паука над Торонто, то в его снах дефилирует по потолку голая девушка с лицом арахнида.
После предыдущего фильма, страшных и вязких «Пленниц» с Хью Джекманом и все тем же Джилленхолом, канадского режиссера Дени Вильнева стали не без оснований называть вторым Дэвидом Финчером. Ему, впрочем, не впервой быть чьим-то двойником: посмотрев его «Водоворот» 2000 года, сложно было не провести параллели с Дэвидом Линчем. Населяя мир «Врага» загадочными насекомыми-мутантами, Вильнев втягивает в свои игры еще одного Дэвида – Кроненберга. Кажется, этот фильм, хоть и основан на романе нобелевского лауреата Жозе Сарамаго, для режиссера автобиографический. Как и герой, он тоже порой ищет себя в чужих фильмах, а когда находит, не радуется, но страдает.
Проклятие или изящество недорогого, камерного и неподотчетного инвесторам и широкому кругу зрителей «Врага» в том, что на этот раз Вильнев не ограничился одной путеводной звездой.
То ли несознательно, то ли от отчаяния, то ли из большой любви он собрал в своем фильме вообще всех мастеров ужаса и загадок.
Одну блондинку в беде позаимствовал у Хичкока, другую, беременную, – у Полански, насекомых – у Кроненберга, атмосферу опасной метаигры – у Финчера, цветокоррекцию – у Ричарда Келли (из «Коробки»), все остальное – у Линча.
В некотором смысле «Враг» – приквел «Головы-ластика».
Дебютный фильм Дэвида Линча был про ужас мужской несостоятельности в отцовстве, доводящий героя до безумия, убийства и слияния с некой космической силой, которая что угодно, но точно не добро. Во «Враге», осторожно скажем, происходит почти то же самое, только до рождения рокового ребенка остается целый триместр.
Но если выбросить из головы невыгодные для автора параллели и признать за отличным режиссером право гастролировать по мирам режиссеров великих (а почему, собственно, нет?), то фильм хочется хвалить и хвалить. Вильнев, может быть, и не знает правил «Игры» Финчера, не выдерживает суда Линча и не может собрать кубик Кубрика, но он точно на голову выше любого киномистификатора своего поколения. «Враг» – образцовый фильм-квест, который надо (и хочется) смотреть минимум дважды, запоминая лица и слова второстепенных героев, мелочи вроде ключей в конверте и колец на пальцах и названия вымышленного кино.
В кино редко встречается столь просчитанный и при этом не кажущийся искусственным символизм.
Сеть электропроводов опутывает Торонто, как паутина, мешающая маленькому человеку подняться выше. Для тех, кто все же взлетит, оператор сложит небоскребы в гармошку, показав суетность любых амбиций. Тем, кого и это не остановит, высотки покажутся острыми кольями на дне ямы. Даже когда герой ищет своего двойника в Google, фотографии разных людей на странице поиска оказываются взаимосвязанными, словно пойманные в клетку души из отеля «Оверлук». Персонаж-учитель тем временем день за днем твердит студентам одну и ту же гегелевскую истину, что все повторяется дважды. Коридоры, квартиры и улицы сняты так, чтобы довести чувство дуализма до предела.
А похожая на марш самоубийц музыка, словно бы выписанная из того же «Сияния», объяснит, что никаких чудес это чувство не принесет. Только кошмары.
Молодые и прекрасные Гадон и Лоран окончательно вводят аудиторию в состояние транса, Джилленхол делает дубль с дежурным профессионализмом, а Росселлини оказывается не на своем месте. Но то, как в этой схеме работают актеры, быстро перестает иметь значение, потому что на их месте зритель будет видеть прежде всего себя. Когда «Враг» заканчивает стеснительно перечислять свой список использованных материалов, он тут же превращается в независимое и глубокое исследование психотерапевтических свойств кино. Буксует эта история всего один раз, за минуту до титров, когда кажется, что автор выбрал самый легкий выход из сложнейшего кризиса своего героя. Но затем следует настоящий финал, заставляющий вжаться в кресло.
И «Враг» превращается в самый загадочный фильм года.