Цивилизация
Лейтмотивом церемонии открытия Берлинского кинофестиваля стало общение острой на два языка (немецкий и английский) телезвезды, актрисы Анке Энгельке с сидящими в зале знаменитыми гостями. Ведущая вечера прошлась по рядам, подходя то к одному, то к другому приятному человеку. Поговорила с британским актером Джоном Хартом о 20 минутах, которые продюсеры братья Вайнштейн вырезали для американского проката из постапокалиптического триллера Пон Чжун Хо «Сквозь снег» (Snowpiercer). Фильм, прокат которого уже состоялся на родине в Южной Корее, а также во Франции, Таиланде и Гонконге, покажут в Берлине в рамках программы «Форум».
Старательно коверкала имя Сирши Ронан (действительно, не похоже на «Сирша», скорее «Сёрша»). Обменялась шутками на тему немецкого акцента в английской речи с директором Берлинале Дитером Коссликом.
Спрашивала у всех, они ли это на самом деле, пока не дошла до Тильды Суинтон и получила ответ: «Нет, это не я». «А кто же вы сегодня?» — удивилась ведущая. «Дэвид Боуи», — срезала актриса.
К артистам из фильма «Отель «Гранд Будапешт», которым фестиваль в этот вечер открывался, внимание было особое. Повезло только режиссеру Уэсу Андерсону: поздоровавшись с ним, Энгельке мгновенно переключилась на Билла Мюррея, но тот был немногословен. Хотя конкурировать с ним за обожание зала мог только член жюри Кристоф Вальц.
Зато потом Мюррей материализовался вместе с Андерсоном и главой фестиваля Дитером Коссликом на сцене Фридрихштадт-Палаца, на экран которого проецировалась прямая трансляция открытия из фестивального дворца (бонус трансляции — гости, зевающие во время доклада министра культуры), и произнес зажигательную речь. Ее суть которой сводилась к тому, что новый фильм Уэса Андерсона лучше всех предыдущих, а остальных участников конкурса можно после него и не смотреть.
Новый фильм Уэса Андерсона ожидаемо похож на все предыдущие разом: предельная декоративность, узнаваемые лица, ракурсы, отъезды и повороты камеры.
Но повод — модернистская проза Стефана Цвейга (посвящение ему появляется в финальных титрах) и осмысление судеб мира на примере вымышленного уголка бывшей империи, в которой угадывается Австро-Венгрия.
Уголок называется «государство Зубровка», основное место действия — увядший к 1980-м отель на горе, попасть на которую можно только посредством фуникулера.
И отель, и фуникулер представлены в изящной, почти двухмерной смешанной технике: тут и стоп-моушен-анимация, и комбинированные съемки, и шутливые фокусы с тенями. В жюри есть как минимум один человек, которому эта затейливость должна бы понравиться, — это Мишель Гондри.
Основное время действия — 1930-е годы: в альтернативной Европе у Андерсона поезд с героями Райфа Файнса и молодого актера Тони Револори дважды останавливают люди сначала в серой, а затем уже и в черной форме (Файнс играет Месье Густава Х., консьержа, чьи усилия принесли и приумножили славу «Гранд Будапешта», Револори — его ученика по имени Зиро Мустафа, будущего владельца отеля). Первая остановка — аннексия Зубровки, отсылающая к аншлюсу Австрии Германией в 1938 году. Вторая — Лутцкриг, названный так по городу, который навещают герои. В газетах — предвоенная напряженность.
Уже в 1980-х Зиро (в исполнении Ф. Мюррея Абрахама) рассказывает свою историю постояльцу (Джуд Лоу). Постоялец станет писателем (Том Уилкинсон) и напишет книгу «Отель «Гранд Будапешт».
А пока что двусмысленные обстоятельства дружбы Густава Х. с одинокой постоялицей преклонных лет (живые глаза Тильды Суинтон под искусной старческой маской) открывают перед героями извилистый путь к возможным богатству и счастью.
За первую часть отвечает вымышленная картина «Мальчик с яблоком» вымышленного же фламандского живописца. За вторую — помощница кондитера Агата (Сирша Ронан), в которую влюбляется Зиро. На пути встают сын старухи Дмитрий (Эдриен Броуди), его клыкастый помощник Джей Джи Джоплин (Уиллем Дефо) и строгий, но добрый и справедливый инспектор полиции Хенкельс (Эдвард Нортон).
Помощников и просто эпизодических персонажей сложно сосчитать.
То Леа Сейду дверь откроет, то Матьё Амальрик в костюме повара пронесется со страшными глазами, то Билл Мюррей трубку снимет, то лысый Харви Кейтел в наколках на нарах рассядется, то Джефф Голдблюм документ зачитает.
Любимые актеры Андерсона, Джейсон Шварцман и Оуэн Уилсон, также прилагаются. И все это на фоне фуникулеров и башенок из папье-маше, игрушечных машинок и снега из пенопласта.
Если прошлый фильм Андерсона «Королевство полной луны» можно назвать кукольным домом, то новая картина «Отель «Гранд Будапешт» — это уже кукольный замок, кукольная Буда, кукольный Вайдахуняд и кукольный Нойшванштайн: большой макет с горами, дворцами, железной дорогой, вагончиками над пропастью и тюрьмой. То ли людей стало слишком много и они перестали помещаться в уютном мирке, то ли масштаб сооружения потребовал роста народонаселения.
Как бы там ни было, после пронзительной оды детству, какой было «Королевство полной луны», детективно-философский триллер об утраченной Европе «Отель «Гранд Будапешт» оборачивается бодрым, но безжизненным аттракционом.
Колесики вращаются, вагончики едут, лампочки мигают и даже дым идет, но хочется сбежать обратно на берег той утопии, в которой пластинка пела про время любви голосом Франсуазы Арди.
Когда во время церемонии открытия ведущая спросила Косслика, почему он выбрал «Отель «Гранд Будапешт» в качестве фильма открытия, тот ответил, что придумал это решение в ответ на вопрос своего друга, директора Каннского кинофестиваля Тьерри Фремо: мол, у того в 2012-м «Королевство полной луны» Андерсона и открывало праздник, и в конкурсе участвовало.
Пускай это и шутка, но в ней есть элемент признания того, что Берлин от Канна подотстал, и даже не на два года.
Отсюда и стремление подсветить каждую звезду в зрительном зале, направить на нее луч света, попросить сказать пару слов. Хорошо, когда для этой цели может хватить и неполной съемочной группы одного фильма.
