Цивилизация
Презентация корпоративных художественных коллекций в крупнейших музеях мира — давно уже привычная практика. От событий такого рода, как правило, не ждут сенсаций, но интерес у публики они вызывают неизменно: людям хочется знать, во что вкладывает свои капиталы финансовая элита. Некоторые из таких коллекций достигают внушительных размеров и представляют собой полноценные частные музеи, как в случае, например, с Deutsche Bank. А бывают собрания довольно скромные, скорее отдающие дань статусной моде на коллекционирование искусства, нежели всерьез нацеленные на масштабные и качественные результаты.
Коллекцию Газпромбанка пока нельзя отнести к числу знаменитых и обширных.
По словам Марины Ситниной, гендиректора компании «Арт-Финанс», входящей в группу Газпромбанка, первые художественные произведения были приобретены немногим более года назад. «Наша идея состоит в том, чтобы собрание могло дать представление об искусстве современной России — именно постсоветского государства, начиная с 1991 года и по сей день, — подчеркнула Ситнина. — Причем мы не планируем делать акценты на отдельных художественных направлениях и течениях, а хотели бы получить определенный срез, по возможности объективный. Показать культурную, интеллектуальную среду и ее отношение к жизни в России. Поэтому выбираем тех авторов, которые являются яркими представителями нашего искусства последних трех десятилетий».
За минувший год с небольшим собрание пополнялось хоть и быстро, но не настолько стремительно и массированно, чтобы говорить о полноценной антологии по заявленной теме. Коллекции еще предстоит набрать силы и репрезентативности, если взятый курс будет продолжен. Тем не менее руководство Альбертины выступило с инициативой устроить в Вене коллекционную выставку, посчитав, что уровень отдельных работ достаточно высок, а имена их авторов значимы для сегодняшней российской арт-сцены.
К слову, Газпромбанк собирает произведения не только состоявшихся художников вроде Ивана Чуйкова, Андрея Монастырского, Юрия Альберта, Вадима Захарова, но и молодых, чья карьера еще не достигла больших высот.
Выборка именно такого рода и представлена сейчас в Альбертине: мэтры соседствуют с юниорами.
Экспозиция расположилась в весьма выигрышном пространстве — прямо перед входом на две хитовые музейные выставки: международный блокбастер «Матисс и фовисты» и ретроспективу австрийского художника Готфрида Хельнвайна.
Dreaming Russia («Россия мечтающая») уступает им по площади и количеству экспонатов, зато в силу удачного местоположения привлекает к себе практически весь мимо идущий поток зрителей.
Большинству из них едва ли что-нибудь говорят имена современных российских авторов (в Европе знают только Илью Кабакова, Олега Кулика и в последнее время AES+F, но их работы на выставке отсутствуют), и все же любопытство берет свое.
На вернисаже в пятницу вечером случился даже форменный аншлаг: гостей набралось больше тысячи.
А несколькими часами ранее, во время пресс-показа, на обещанную вахту заступили активисты Greenpeace, увязавшие выставку Газпромбанка с событиями вокруг платформы «Приразломная». Уличный пикет получился эффектным и театрализованным: парадная музейная лестница была укрыта черным крепом, на ступенях выстроились волонтеры в водонепроницаемых желтых жилетах и с плакатами на груди. Главный транспарант гласил: «Gazprom = Art of Arctic Destruction» («Искусство уничтожения Арктики»).
Гринписовцы вручали посетителям Альбертины разъяснительные листовки, но никаких других действий не предпринимали.
То ли по предусмотренному плану, то ли по причине хлынувшего дождя активисты свернули протестную акцию довольно скоро.
В ходе самого пресс-показа журналисты не единожды интересовались у организаторов, какова все же подоплека изъятия из состава выставки работы Леонида Тишкова «Частная луна». Ответы были приготовлены заранее. Директор Альбертины Клаус Альбрехт Шредер еще раз подтвердил свою позицию, которую он высказал в недавнем интервью «Газете.Ru»:
«Леонид Тишков лично просил меня снять его работу из экспозиции. К его мнению я отношусь с уважением, поэтому его произведения в экспозиции нет, хотя в каталоге остается репродукция. Что-либо менять там было уже поздно, автор знает об этом обстоятельстве и не возражает».
Со Шредером солидаризировалась Марина Ситнина, которую мы попросили прокомментировать этот эпизод: «Что касается заявления художника Тишкова, то юридически мы могли бы и не идти навстречу. У нас есть все права не только на обладание, но и на показ и на воспроизведение этой работы в коммерческих или иных целях на территории всех стран мира. Но Тишков обратился с письмом лично к директору Альбертины, тот его поддержал, и мы не стали настаивать».
Вместо изъятой «Частной луны» на выставке теперь сияет «Полная луна» — видеоинсталляция Сергея Браткова, иронически соединяющая идеалы романтиков с меркантильностью эффективных менеджеров.
Два лауреата премии Кандинского представлены работами в духе чистого концептуализма: «Автопортрет с закрытыми глазами» Юрия Альберта состоит из ряда белых досок с текстами на языке Брайля, цитирующими описания Винсентом Ван Гогом своих картин в письмах к брату Тео, а фотографическая серия Вадима Захарова посвящена осмыслению второго тома «Мертвых душ», как известно, Гоголем сожженного. Другой фотографический цикл — это фрагменты художественного репортажа Сергея Шестакова о чернобыльской зоне десятилетия спустя: там теперь не так опасно с точки зрения радиоактивности, но впечатления куда ужаснее прежних из-за одичания некогда обитаемой местности.
Полиптих Никиты Алексеева «Впечатления от мест и событий» совмещает геометрическую абстракцию с текстами на холстах, и в сумме выходит нечто вроде путевого дневника с картинками. Представитель «левого дискурса» Арсений Жиляев фигурирует в качестве автора пространственной композиции из ДСП, складывающейся в надпись «Мир — наш идеал». Ветеран московского нонконформизма Иван Чуйков обозначен «Окном LXX» — одним из его многочисленных объектов, интерпретирующих оконный переплет как способ созерцания пейзажа не внешнего, а внутреннего. Из произведений молодых художников отметим еще «издевательства» над книжными страницами в проекте Сергея Огурцова «Антонен Арто смеется в психиатрической больнице Иври-сюр-Сена».
Работы симпатичные, а насчет жизни и судьбы сюрреалиста Антонена Арто мы уж не станем здесь распространяться. Нетрудно разузнать самостоятельно.
В целом выставка получилась вменяемой, хотя и без захватывающей драматургии. Оно и понятно: любая коллекция, особенно корпоративная, обычно формируется по принципу «курочка по зернышку клюет», так что кураторам бывает трудно развернуть свою фантазию во всю ширь. Немного удивило, что здесь отсутствует какая бы то ни было политическая острота, на которую намекал г-н Шредер в упомянутом выше интервью. С другой стороны, такой стратегической задачи перед устроителями вроде бы и не стояло, это мы просто на слове ловим. И вот еще о чем подумалось факультативно. Есть одно обстоятельство, касающееся не политики, а нынешнего российского арт-рынка: о его бедственном состоянии не высказывался только ленивый. Между тем формирование банковских коллекций может и должно бы способствовать оживлению этого самого рынка. Обструкции и демарши со стороны художников, сколь бы благородными ни были их цели, способны в очередной раз отбить у кредитных организаций и вообще у крупного капитала всякую охоту связываться с современным отечественным искусством. Как сопрячь высокие гражданские чувства с необходимостью построить все же какой-никакой арт-рынок в стране? Поди знай. Но ведь придется его строить при любом раскладе, рано или поздно. И вовсе не для иностранцев даже, а для самих себя.
