Цивилизация
У глобального арт-рынка давно имеются свои правила и традиции, изменить которые чрезвычайно сложно даже в мелочах. В частности, существует иерархия международных художественных ярмарок, предполагающая, что основные тренды и базовые цены формируются всего на нескольких площадках в мире — скажем, на Art Basel или на парижской FIAC.
Конкурировать с грандами в этой сфере практически невозможно, но всегда остаются шансы максимально далеко продвинуть какие-то нишевые проекты.
Вероятно, подобной логикой руководствовались российские предприниматели Дмитрий Аксенов и Сергей Скатерщиков, когда в начале 2012 года взялись за переформатирование ярмарки Viennafair, став ее главными акционерами.
Ярмарка не только обзавелась тогда броским подзаголовком The New Contemporary («Новая современность»), но и обозначила собственные приоритеты, призванные придать мероприятию лица необщее выражение. Команда во главе с арт-директорами Кристиной Штейнбрехер-Пфандт и Витой Заман начала воплощать в жизнь концепцию, согласно которой Viennafair должна превратиться в своеобразный плацдарм для продвижения на международном арт-рынке искусства из Центральной и Восточной Европы. Год назад этот акцент был вполне ощутим: достаточно сказать, что
в ярмарке тогда вполне деятельно участвовали сразу семь российских галерей и еще целого ряда — из бывших советских республик и стран соцлагеря.
Сейчас эта линия продолжена и даже усилена. Российских галерей теперь 11, причем не только столичных, московских и питерских, но и региональных — например, 16th Line Gallery из Ростова-на-Дону. Также нередки на табличках у стендов названия городов — Киев, Рига, Братислава, Будапешт, Пловдив, Алма-Ата. Однако западных участников ярмарки все-таки больше. Очень широко представлена австрийская художественная сцена, что можно считать косвенным признаком приятия местными галереями новых правил игры.
Разного рода спецпроектов на ярмарке действительно немало. Во-первых, имеются фокусные экспозиции, посвященные особенностям искусства ряда стран и регионов. Особого внимания со стороны организаторов на сей раз удостоились Румыния, Турция, Грузия, Польша и, как ни удивительно, Иран. Во-вторых, есть тематические и жанровые проекты — скажем,
австрийцы решили продемонстрировать спектр национальных достижений в области современной скульптуры.
В-третьих, представлены некоммерческие стенды, где самовыражаются арт-институции. Без наших, понятное дело, тут не обошлось: свои мини-выставки устроили Институт проблем современного искусства и Московский музей современного искусства. Словом, тех самых бонусов хватает, но всякая арт-ярмарка —
в первую очередь коммерческое предприятие, успех которого нередко зависит от изобретательности и прозорливости участвующих галерей.
Хотя принято считать, что «кассу» делают топовые имена и сверхдорогие хиты, на практике многое решают отнюдь не звездные факторы. Чтобы оценить потенциал той или иной ярмарки, стоит присмотреться к так называемому среднему слою. На Viennafair он довольно неплох. Даже ярмарочные аттракционы, которые владельцы стендов обычно придумывают для привлечения внимания, далеко не все получились безвкусными, что тоже может рассматриваться как показатель определенного качества.
Например,
в шоу-руме московской галереи «Риджина» художники из группы «ЕлиКука» затеяли торговлю искусством в нарезку, то есть путем отрезания от рулонов со сплошным рисунком требуемого клиенту метража. Цены божеские, от €100 до €500 за погонный метр творчества.
Понятно, что интерактивный процесс тут несколько важнее экономического результата, однако за шутками-прибаутками к концу ярмарки у коллектива авторов вполне может набежать кругленькая сумма.
Искусство с претензией на серьезность на Viennafair тоже нередко встречается, но эта серьезность по большей части все же имеет салонный оттенок. Речь не об архаическом салоне с живописными портретами красавиц и якобы изысканными букетами, а о поставангардных приемах работы с изобразительной культурой. Относительно недавно восточные европейцы, да и художники из многих других территорий, навыками «нового салона» почти не владели. Теперь дела обстоят иначе: весь художественный мир продвинулся и подравнялся в этой части, душераздирающих обрывов и пропастей уже не стало. Или они не так заметны.
Считать ли на этом основании, что условный Восток теперь легко может конкурировать с условным Западом?
Точный ответ неизвестен, но следует признать, что, каким бы он ни был, он будет зависеть больше от Запада, чем от Востока. Пока что обстоит именно так. Viennafair не ставит себе задачей что-либо системно ломать и перекраивать. Если удастся завладеть объявленной нишей и удачно ее освоить, это будет ощутимым шагом вперед — но вовсе не к планетарному доминированию, не стоит обольщаться.