Цивилизация
Задуматься о пополнении зрителей в недалеком будущем Большой театр заставила суровая действительность. В самом деле: аудитория театра не особенно молода; к тому же существует народное мнение, что опера и симфоническая музыка – что-то сложное и непонятное, а значит — скучное. Раннее приобщение к музыкальному театру может сломать первый стереотип, внятное объяснение тайн классики — как-то повлиять на второй. Вот Большой театр и взялся за детский репертуар: здесь сделали один за другим два воспитательных спектакля, в которых плохой мальчик к концу становится хорошим — сначала балет «Мойдодыр» Юрия Смекалова по сочинению Ефрема Подгайца, а теперь — оперу «Дитя и волшебство» Равеля, которую показывают вместе с представлением по «Путеводителю по оркестру» Бенджамина Бриттена.
Музыкальное просвещение удалось Большому театру гораздо лучше балетного хотя бы потому, что привлечены композиторы мирового уровня. «Путеводитель» Бриттена, он же «Вариации и фуга на тему Перселла» (1946) считается (наряду с «Петей и волком» Прокофьева) одним из лучших симфонических сочинений для детей. Эту музыку композитор написал по заказу — она должна стать саундтреком к документальному кино для школьников. Фильм так и назывался — «Инструменты оркестра». Как пишут биографы, «огромное количество писем, полученных после выхода этого фильма, побудило композитора создать самостоятельное оркестровое произведение». Бриттен, кстати, взял за основу совсем недетскую партитуру – он обработал тему рондо из музыки своего любимого соотечественника, старинного композитора Перселла, к кровавой пьесе, созданной в XVII веке первой в мире женщиной-драматургом Афрой Бен (трагедия «Абделазар, или Месть мавра»).
В результате переработки Бриттена (и словесных комментариев, прочтенных в Большом театре Ильей Ромашко, выпускником школы-студии МХАТ) получилась необременительная прогулка по оркестровому составу. Броскую мелодию играет то одна, то другая группа инструментов, чтобы оттенить специфику тембров: вот так работают струнные, так – духовые, а так — ударные. Парад музыкальных «приборов» выстроен по диапазону высот.
Ведь, например, и писклявая флейта, и басовитый фагот — духовые инструменты, но звучат они по-разному.
В начале и конце все слушают мощное оркестровое тутти (чтец объясняет, что это такое), направляемое дирижером Алексеем Богорадом. Помня, что дети прежде всего реагируют на смену картинки, режиссер Игорь Ушаков и художник Сергей Тимонин поместили виды инструментов крупным планом на боковых экранах, которые в спектаклях используются для титров. А на компьютерном заднике чья-то рука постепенно выкладывала паззл — схему расположения оркестровых групп (синхронно с их проявлением в музыке).
«Дитя и волшебство» на уровне либретто – литературная моралистическая сказка французской писательницы Колетт, вобравшая в себя мотивы многих европейских историй — от братьев Гримм до Метерлинка. Злая капризность Мальчика, от скуки и протеста против маминой опеки ломающего домашние предметы и вещи, причиняющего боль животным и растениям, приводит к крушению мироздания.
Покалеченная посуда, разбитая мебель, рваные книги, выпотрошенные игрушки, равно как и живые существа из мира природы, поднимают восстание против юного вандала.
Только раскаяние и активная доброта ребенка, перевязывающего лапку раненой белке, восстановят статус кво, а ему самому даруют покой и прощение. На уровне музыки (премьера прошла в Опере Монте-Карло в 1925 году) — это тоже своего рода путеводитель по музыкальным жанрам. Композитор, сочиняя номерную по строению партитуру, вспоминал о пестроте американской оперетты и звукоподражании (мяуканье, кваканье, «стоны» раненого дерева, звон часов и треск фарфора). Все это увязано в единое целое, и, несмотря на намеренную эклектику, музыка воспринимается как вдохновенно-диковинная поэма о многообразии —
Равель включил в партитуру вальс и галоп, фокстрот и регтайм, менуэт и канкан, даже «итальянскую» оперную арию.
Британский режиссер и сценограф Энтони Макдональд рассказывал, что «согласно либретто действие происходит в начале прошлого века в Нормандии», но облезлый дом на занавесе будет отчасти и русским. Когда двухэтажное деревянное строение поднимется, мы увидим Дитя, очумевшее от школьной зубрежки и терзаемое лахудрой-родительницей в бигуди на крашеных волосах, ядовито-зеленой мини-юбке и золотой цепи на шее.
И с чего это ребенок в финале настойчиво зовет столь вульгарную маму?
Сценография играет масштабами: герой из реальной маленькой комнаты попадает в огромный зал, а потом — в ночной сад, где даже муравьи ростом с мальчика. Проходки и пританцовывания поющих животных, растений, предметов и вещей, всегда красочных и уютно-пестрых — режиссура этой оперы. (Певцов не всегда было слышно за оркестровой громкостью дирижера Александра Соловьева.) В комнате маршируют Цифры, спрыгнувшие с экрана старенького телевизора, плачет Принцесса с картинки в порванной книжке, грозно машет руками Огонь, топают деревянные напольные Часы с порванной пружиной, меряются грацией Китайская Чашка с Чайником.
Со спортивного постера, висящего на стене, к мальчику летит здоровенный боксерский кулак в перчатке.
Оживают даже обиженные рисунки с драных обоев — пастушки и пастухи. Еще больше чудес в саду: в небе висит Луна (цирковая гимнастка), бродят поющие деревья, ластятся друг к другу Коты, вальяжно гуляют Павлин и Пес, летают Стрекозы с Бабочками, скачут Лягушки, порхают Летучие мыши и семенят носатые Комары. В общем, простор для хореографа Люси Бурдж и для могучей фантазии дизайнера Макдональда. Если добавить к этому качественное пение и органичность многих персонажей (прежде всего это Алина Яровая — Дитя, Александра Кадурина — Белка и Кушетка, Ульяна Алексюк – Принцесса и Соловей — Наталья Дмитриевская), следует признать: Большой предложил публике хороший повод для семейного похода в театр.
