Цивилизация
Поразительное место – Канн. Каждый год неведомым образом, собираясь вместе в одной программе, выдающиеся режиссеры со всего мира вдруг начинают говорить об одном и том же, перекликаться паролями-отзывами, будто члены тайного клуба.
Много ли вы видели фильмов, все действие которых происходит в белом лимузине, который в течение суток едет по улицам мегаполиса? В каннском конкурсе таковых сразу два: «Holy Motors» Леоса Каракса и «Космополис» Дэвида Кроненберга.
И еще одна параллель.
Слова, которыми завершается конкурсное «Ограбление казино», могли бы стать отличным эпиграфом к «Космополису»: «Америка – это не страна, Америка – это бизнес». Впрочем, в новой ленте Кроненберга афоризмов хватает и без того, поскольку она является экранизацией одноименного романа выдающегося писателя Дона Делилло. Взять для примера хоть слоган, принятый на вооружение антиглобалистами из фильма: «Призрак бродит по миру, призрак капитализма». Точнее не скажешь.
<1>
Призрака играет Роберт Паттинсон, по иронии каннских совпадений оказавшийся в Канне синхронно со своей партнершей по «Сумеркам» и по жизни Кристен Стюарт.
Обоим удалось выйти за рамки навязчивых образов, но в случае Паттинсона речь идет не о тривиальных экспериментах над внешним обликом, а о настоящей большой роли. Собственно, теперь впервые с удивлением можно констатировать, что он хороший актер. Разумеется, стать таковым можно было, лишь оказавшись в руках крупного режиссера. По счастью, в свои 69 Кроненберг продолжает оставаться таковым, выбиваясь из череды «каннских старцев».
«Космополис» пока не переведен на русский, так что без пересказа сюжета не обойтись. 28-летний мультимиллиардер по имени Эрик Пэкер пересекает Манхэттен на своем лимузине. Его цель – парикмахерская, его постоянные спутники – шофер и глава службы охраны, его спутники, сменяющие друг друга, — любовница, финансовый аналитик, руководитель информационного департамента, врач, старый знакомый, еще один аналитик, еще один аналитик…
Эрик сделал ставку на падение курса юаня, но тот, против ожиданий, поднимается все выше; через считаные часы герой станет банкротом. Меж тем в городке жуткие пробки из-за официального визита президента США и пышных похорон скончавшегося ночью рэпера.
Однако охранника тревожит не это, а сообщения об угрозах жизни Эрика. Похоже, по его следу идет убийца-психопат, чьи действия невозможно ни предугадать, ни предотвратить.
Череду попутчиков Эрика играют колоритные артисты – комик Джей Барушель, дива Жюльетт Бинош, углубленная в себя Саманта Мортон. Ненадолго покидая автомобиль, миллиардер сталкивается своей женой Элизой Шифрин (красавица Сара Гэдон, игравшая жену Юнга в «Опасном методе»), с которой завтракает, обедает и ужинает, но никак не может заняться сексом. Потом на Эрика вдруг нападает кондитер-террорист, преследующий знаменитостей лишь для того, чтобы под объективами фотографов размазать им по лицу торт собственного изготовления (в этой крошечной роли эффектно выступает Матье Амальрик). Лимузин атакуют, разрисовывают и чуть не поджигают неведомые анархисты. Но при всех этих неприятностях лицо главного героя практически не меняется: единственное, что на нем можно прочесть, – это страдание от невозможности по-настоящему возбудиться, возмутиться или испугаться. Последнюю попытку вытряхнуть Эрика из его кокона сделает тот самый киллер в последнем и решающем диалоге фильма (эта роль досталась Полу Джаматти).
Пугающее совершенство и отнюдь не наигранно презрительная улыбка Паттинсона, будто навеки осужденного на вампирское амплуа, тут уместны как никогда.
Непроницаемо-холодное выражение лица этого властителя мира способно всерьез испугать, но первый испуганный – сам Эрик, осознанно и последовательно идущий навстречу смерти и разорению, чтобы хоть на минуту почувствовать себя человеком. Этот персонаж – апофеоз многолетних исканий Кроненберга, которого больше всего на свете интересуют мутации и мутанты. И если в его мире уродство неоднократно казалось прекрасным (в «Связанных намертво» или «Автокатастрофе»), то почему бы однажды красоте не предстать чем-то чудовищным?
Герой Паттинсона смотрит на внешний мир из своего лимузина с любопытством и брезгливостью, как на отталкивающее произведение значительного художника; камера Питера Сушицкого, неизменного оператора Кроненберга, так же пристально и отстраненно рассматривает его отрешенное лицо. «Космополис» открывается и закрывается титрами, идущими на фоне шедевров американского абстрактного экспрессионизма: в начале это живопись Джексона Поллока, которую принято ассоциировать с импульсивной креативностью, а в финале – макабрические цветовые пятна Марка Ротко. Эрик Пэкер мечтает купить Ротко для своей личной коллекции, но не какую-то картину, а всю часовню, предсмертное и важнейшее творение художника. Миллиардер-плейбой категорически не понимает, почему искусство, сколь угодно великое, должно быть в общем доступе, почему бы и его не перевести в частную собственность того, кому это по карману. Пожалуй, «Космополис» — первый фильм Кроненберга, который выходит за пределы антропологических штудий, на глазах превращаясь в откровенное политическое высказывание.
Заклеймив капитализм, режиссер повел себя последовательно: после многолетних попыток найти компромисс с коммерческим кино он снял бескомпромиссный авторский фильм, хоть и не без участия звезд.
Разумеется, ироничный канадец далек от морализаторства: он любуется своим героем как невиданным монстром, но с той же смесью гадливости и сочувствия рассматривает его убийцу, деклассированного интеллектуала, ютящегося в трущобах. Непреодолимость трагической дистанции между ними – тот феномен, который позволяет превратить современную сатиру в поистине апокалиптическое полотно.
В программе того же фестиваля — к счастью, не в конкурсе, а в параллельном «Особом взгляде» — показали режиссерский дебют Брэндона Кроненберга, сына Дэвида, под названием «Антивирус». Несуразная и претенциозная научно-фантастическая лента о культе знаменитостей выдает лишь одно — жгучую мечту Брэндона когда-нибудь сравняться с отцом. Характерно, что пока Кроненберг-младший копается в родительском наследии, неумело воспроизводя эстетику ранних папиных фильмов, Кроненберг-старший умело и хладнокровно разделывает нынешнюю действительность. Свойство большого таланта – всегда быть актуальным. Как говорилось в лучшем из старых фильмов мэтра, «да здравствует новая плоть». И, добавим, старый Кроненберг.
