Цивилизация
16 мая в стартует Каннский кинофестиваль – один из самых престижных киносмотров. Одновременно с ним начинает работу кинорынок. Российский Фонд поддержки отечественного кинематографа представит единый стенд «Кино России», на котором будет предлагать русское кино иностранным дистрибуторам. Впервые такую площадку фонд представил на кинофестивале в Берлине в феврале этого года. На берлинском стенде удалось заключить несколько контрактов на копродукцию с западными студиями — именно это направление в фонде считают основным для распространения российских картин за пределы страны. Директор международного департамента Фонда кино Елена Романова рассказала «Газете.Ru» о том, каким образом российские кинематографисты могут покорить западный кинематограф, о важности системного подхода в продвижении отечественной кинопродукции и о роли фонда в этой экспансии.
— На Каннском фестивале каждый год бывает русский шатер, однако практика показывает, что никаким революционным сдвигам по продвижению российского кино за рубежом он не способствовал. Вы предлагаете что-нибудь принципиально новое?
— То, что шатер вообще появился, это замечательно, но его простое наличие не решает проблем с продвижением российского кино – он должен работать. И, прежде всего, не на то, чтобы собрать наших соотечественников, приехавших в Канн каждый по своим делам, а на привлечение внимания иностранной аудитории – и к российским картинам, и к России как кинематографическому центру.
— А что в этом направлении делает фонд?
— Изначальной внутрироссийской задачей фонда было возвращение отечественной аудитории в кинозалы на российские фильмы. Что касается международной сцены, то здесь наша основная забота – повысить присутствие российского кино в зарубежном прокате. А для этого нужно, чтобы уровень профессионализма российских кинематографистов соответствовал как минимум европейскому. Мы должны стать полноценным игроком процесса европейской кооперации и сотрудничества в сфере кино.
— Звучит прекрасно, но есть ли какие-то очевидные способы этого добиться?
— Мы начали с развития копродукции – это логичный и естественный способ внедрения в международное киносообщество на правах не кошелька, а полноценного сопродюсера. Например, когда итальянцы с французами создают совместное кино, они выступают просто как группа товарищей, это столь же естественно, как сотрудничество двух российских продюсеров. И нам хочется, чтобы отечественные специалисты участвовали в этом международном кинопроцессе просто как полноправные партнеры. И, конечно, мы хотим, чтобы российское кино как можно больше прокатывалось за рубежом.
— Как это будет выглядеть в Канне?
— В Канне мы продолжим работу, успешно начатую в этом году в Берлине. Под эгидой фонда будет работать единый стенд «Кино России», где российские дистрибуторы смогут продавать свои готовые картины или те, которые находятся в работе, а также искать sales-агентов для завершенных проектов, которые пока не продаются. Речь идет обо всех видах коммерческого представления российских картин.
— Как вам кажется, может ли какая-нибудь российская картина повторить успех, скажем, «Ночного дозора» Тимура Бекмамбетова? Если да, то за счет каких факторов?
— На самом деле у нас никто и никогда не занимался системным продвижением российского кино за рубеж. Вообще, сравнивать какие-либо картины с фильмом Бекмамбетова не совсем корректно. К тому же успех первой части «Дозоров» в международном прокате не говорит о том, что все проекты Бекмамбетова имеют широкий прокат за рубежом. Но, конечно, они продаются, и компания «Базелевс» активно ориентирована на международные продажи, так же как «Централ Партнершип», «Арт Пикчерз» и ряд других независимых компаний. При этом задача фонда помочь в зарубежных продажах фильмов даже небольшим компаниям, которые не имеют специалистов, а только продукт, обладающий потенциалом для проката за границей.
— Но российское кино редко рассказывает универсальные истории, которые одинаково удачно могли бы «попадать» в зрителя в любой точке мира. Это серьезное препятствие для проката.
— Кино бывает разное, и даже то, которое кажется сугубо российским, как, например, «Елена», с успехом продано по всему миру. Или, скажем, картина «Как я провел этим летом», которую сложно назвать международной. При этом география её продаж впечатляет: самая крупная сделка была заключена с Австралией, где фильм и собрал наибольшую кассу. Так что у нас есть картины, которые могут быть проданы за границу. Просто их нужно поддерживать – и финансово, и с помощью организационных ресурсов, помогая их продаже. Необходимо сформировать у зарубежных зрителей привычку смотреть российское кино.
Точно так же в своё время действовала Unifrance, проводя достаточно агрессивную политику по поддержке и дистрибуции французского кино, так что в какой-то момент весь мир оказался буквально завален их картинами. В таких случаях все зависит от правильности выбранной стратегии, от того, удастся ли поддержать волну интереса и будет ли сохраняться тренд на то или иное кино. Если сравнивать нынешнюю ситуацию с той, которая была двадцать лет назад, можно сказать, что французских фильмов в кинотеатрах гораздо меньше.
Именно поэтому мы ориентированы на создание копродукций – это отличная возможность сделать продукт, который будет интересен как минимум двум странам, России и её партнеру.
— Но копродукции – это дело будущего. Какие картины вы отбирали для нынешнего каннского кинорынка – авторские и фестивальные или жанровые и коммерческие?
— Я бы сказала, что в Канн едет «сборная солянка», на каждый товар находится свой купец. Хотя разные категории наших фильмов за рубежом воспринимаются по-разному. Иностранные партнеры, специализирующиеся на российском арт-хаусе, уже приучены к нему: хорошо знают и следят за новинками. Жанровое кино тоже покупают, но в меньшей степени. И наша задача выправить эту ситуацию, поддержать компании, выпускающие такие фильмы. Но все равно делить так строго непродуктивно. Каждая картина как ребенок: требует своего подхода, своей стратегии. Понять, как позиционировать то или иное кино на определенном рынке, это задача дистрибутора и его знания территории, приемов продвижения. Наша задача – облегчить понимание между теми, кто хочет продать, и теми, кто хочет купить российские фильмы.
— Что это значит применительно к нынешнему Каннскому фестивалю?
— Как и в Берлине, в Канне мы создаем все необходимые условия, чтобы компании могли представить свой проект на международном уровне. Даже если для этого у них нет необходимых средств. Мы обеспечиваем им площадку, а дальше всё будет зависеть только от них. Но поддержка российских дистрибуторов с нашей стороны этим не ограничивается. У нас возникла идея проведения Red Square Screenings – специальных показов для профессионалов международной киноиндустрии. Мы физически не можем вывезти в Канн 50 картин и столько же представителей компаний, но мы можем сделать так, чтобы все нужные люди – дистрибуторы, фестивальные отборщики, журналисты, которые тем или иным образом уже заинтересованы в российском кино и кого мы хотим им заинтересовать, – приехали сюда, в Москву. Именно для того, чтобы показать им всю палитру уже готовых к продаже российских картин и помочь при заключении сделок.
Помочь, потому что на данный момент большинство российских компаний не имеют необходимых знаний в международной дистрибуции. У них нет элементарного понимания того, как правильно вести переговорный процесс, но при этом есть завышенные ожидания – очень часто они отказываются продавать картину за ту цену, которую предлагает покупатель.
— И как же вы можете помочь? Как это работает?
— Задача фонда переломить эту ситуацию. Red Square Screenings – не разовая акция, которая проводится в течение пяти дней, это работа, которая ведется круглый год.
На самом деле это некое подобие Unifrance rendezvous, которые ежегодно проходят в Париже в январе. И бывает так, что после просмотра картины в Париже сделка заключается в Канне. В нашем случае просмотр картин в Москве может обернуться сделками на международных фестивалях, таких как Берлинский или Каннский. Просто это удобные площадки, на которые приезжают все.
Таким образом, при продвижении отечественных фильмов за рубежом мы параллельно действуем по нескольким направлениям – проводим их показы в России и представляем на крупнейших международных площадках. И, конечно, помогаем российским кинематографистам установить деловые контакты с зарубежными партнерами.
— Как вы распределяете обязанности с другой организацией — Роскино?
— Изначально задачей Роскино было проведение недель российского кино и фестивалей, а также поддержка некоммерческого и авторского кино. Тогда как Фонд кино занимается, прежде всего, коммерческим направлением – развитием совместного производства, поддержкой проектов и их дистрибуции. То есть Роскино в большей степени должно заниматься имиджевым продвижением, мы же – коммерческим.
