Цивилизация
Молодой писатель на пороге творческого кризиса Пол Кемп (Джонни Депп) перебирается из Нью-Йорка в Сан-Хуан, Пуэрто-Рико, где устраивается поденщиком в местную англоязычную газету. В процессе адаптации Пол много пьет, сводит дружбу с коллегой Бобом Саласом (Майкл Рисполи), узнает, что издание едва держится на плаву, впутывается в одну из афер дельца и плейбоя Сандерсона (Аарон Экхарт), пьет еще больше и переселяется из отеля в конуру с бойцовыми петухами и речами Гитлера на виниле. Первых держит Боб, вторые принадлежат соседу Мобергу (Джованни Рибизи), служащему живым (правильнее было бы сказать – еще живым) напоминанием о возможных последствиях злоупотребления ромом. Впрочем, настоящую опасность сулит не алкоголь, а красивая и общительная девица (Эмбер Хёрд), которая однажды ночью выныривает из-под катамарана Пола.
К экранизации раннего, но опубликованного только в конце 1990-х романа Хантера С. Томпсона киноиндустрия подбиралась с момента выхода в печать, но раз за разом что-то тормозило процесс — как-то раз еще живой автор даже направил продюсеру факс, который начинался словами «ОК, ленивая ты сука, я устал уже от этой зашкаливающей е..тни, которую ты устроила с «Ромовым дневником»...» и заканчивался пожеланием отбить руки адресату, если та не ускорится с запуском картины в производство.
В итоге Томпсон до съемок не дожил, продюсеры и участники сменились, но остался Джонни Депп. Именно он доверил написать и поставить фильм не самому известному английскому режиссеру Брюсу Робинсону. Тот два десятка лет назад снял всего три фильма, первый из которых, «Уитнэйл и я», остается одним из самых важных киновысказываний о беспробудном и беспросветном пьянстве. Робинсон был знаком с предметом не понаслышке: в самые мрачные годы, по собственному признанию, он выпивал по пять-шесть бутылок красного в день, но к моменту, когда его нашел Депп, уже несколько лет был в завязке. Для «Дневника» пришлось развязаться еще на стадии написания сценария. По собственному признанию режиссера, он снова стал выпивать: без бутылки в день сценарий не продвигался.
Тут можно было бы вообразить, какая – с учетом этих обстоятельств, – страшная вакханалия могла бы получиться в результате на экране. Но нет — вместо этого у Робинсона с Деппом вышли аккуратные ретро-каникулы. Герой Деппа в «Ромовом дневнике» – это еще не его же герой в «Страхе и ненависти в Лас-Вегасе»: за тем и другим стоит, конечно, фигура автора (то есть Хантера Томпсона), но в разные годы жизни и в разной степени автобиографической достоверности.
Перебрав накануне, Пол довольно долго отказывается от спиртного, а его знакомство с психотропными веществами пока заканчивается лишь скромной галлюцинацией и столь же скромным философским открытием. В сущности,
это кино про романтика, который уже достаточно скептичен для того, чтобы частенько прикладываться к бутылке и предрекать гибель Кеннеди, но все еще готов влюбиться в русалку и бороться с акулами капитализма печатным словом.
Еще меньше, чем на «Страх и ненависть», «Дневник» Робинсона похож на его дебютный шедевр. Пьянство пьянству рознь. Одно дело – непросыхающие безработные актеры из лондонского Кэмдэна конца 1960-х. Другое — американцы на Карибах в самом начале того же десятилетия. Мощь «Уитнэйла» воплощалась в ошалевших глазах Ричарда Гранта и Пола Макганна, окружавшая их героев реальность не очень-то располагала к перерывам в приеме спиртного, ожидание часа, когда откроются пабы, было пыткой, а вылазка на природу закономерно оборачивалась гротескной катастрофой. Сменить убитую квартиру на непротопленный дом среди английских топей и хлябей — не самый очевидный путь к спасению.
Какие же поводы пить у тех, кого занесло в Пуэрто-Рико? Поиск собственного голоса в литературе? Утрата идеалов? Экзистенциальный кризис? Баловство, да и только. Это совсем другие отношения с выпивкой.
В «Ромовом дневнике» пьют, потому что эстетика упадка отлично оттеняет роскошь дорогих автомобилей, а опьянение позволяет соскальзывать в карнавал. Ну или хотя бы дарит иллюзию причастности к нему.
А если комфорт окажется под угрозой, всегда можно переодеться в костюм поприличнее и выйти на океанский пляж с красоткой. Вот и Робинсон после съемочных карибских каникул готов сменить свой Херефордшир даже не на Сан-Хуан, а на столь же солнечный, но гораздо более благополучный Лос-Анджелес.
