Цивилизация
Марисса Кортес Уилсон (Джессика Альба), секретный агент, пребывая в долгосрочном отпуске по уходу за младенцем, в меру сил делит материнское тепло между годовалой дочкой и 10-летними близнецами, детьми мужа от первого брака. Сесил, умный глухой мальчик (который понимает, что слуховой аппарат удобен тем, что при неприятных беседах его можно иногда отключать), успел смириться с мачехой, как мирятся с особо живучей формацией термитов. Его технически развитая сестра Ребекка не устает надеяться, что рано или поздно выкурит постороннюю женщину из дома с помощью тщательно подстроенных бытовых диверсий. Но за подпорченную машинку для удаления волос из носа, которая при попытке пошуровать ею в ноздре пропускает через голову жертвы мощный электрический разряд, почему-то всегда первым хватается и без того дерганый папа (Джоэл Макхейл).
Наилучшим цементом для упрочения семейных отношений, как в «Меланхолии» фон Триера, оказывается перспектива конца света.
Амбициозный маньяк намерен похитить у человечества само время, для чего, пользуясь научными выкладками, ускоряет его бег. То есть вы, например, усаживаетесь сочинять статью летним утром, однако не успеваете закончить и первой фразы, а за окном уж царят глухая зимняя ночь и звонкая китайская речь (в фильме есть умеренно смешная журналистская шутка про свихнувшийся дедлайн). Для того чтобы обнулить таймеры окончательно, Хранителю Времени (Джереми Пивен) требуется одна маленькая штучка – красный камушек на цепочке, который Марисса подарила падчерице при очередной (незадавшейся) попытке втереться к ребенку-садисту в доверие.
Достоинства предыдущих трех серий «Детей шпионов» можно было пересчитать по одному пальцу одной руки,
и они сводились к тому, что франшиза действительно очень нравилась целевой аудитории – учащимся младших и средних классов. В помеси технически модифицированного сюрреализма «Лилового шара» и «Адъютанта его превосходительства» («Тетя Кармен, вы шпион?») взрослому зрителю также обламывались крохи вроде цитат из Хичкока и псилоцибиновых визуальных вставок (с теми же примерно свойствами, за которые умельцы интересно жить любили «Телепузиков», трактуя сериал для грудничков как легализованный на уровне Гостелерадио наркотик).
Если в третьей части авторы соскочили с педагогически верной манеры общения с подростками как с равными на пораженческое сюсюканье, то в новой картине Роберт Родригес впадает в противоположную крайность и педалирует просветительские функции, причем вполне сомнительные.
Это как будто студент ремесленного колледжа и большой друг детворы еще давеча запускал с юными друзьями воздушного змея, а сегодня на том же пустыре учит их пить портвейн, ругаться матом и играть в «расшибалочку».
Смышленые пострелята, положим, и так более или менее в курсе веселой науки, однако ж довольно гыгыкают, польщенные вниманием взрослого человека. В прологе у беременной героини Джессики Альбы, расшвыривающей врагов на спецзадании, отходят воды, что еще бы туда-сюда. В дальнейшем ассортимент пополняется снарядами с рвотой и боеприпасами-подгузниками, которые взрываются с вниманием к деталям, не меньшим чем в «Перл-Харборе» (есть еще робот-песик, метко отстреливающийся металлическими какашками). Понятно, что корить авторов за уверенность в том, что никаким иным, кроме как пищеварительным, юмором до подросткового восприятия не достучаться, — позиция зануды. Но обходится ведь без него (навскидку) ничуть не менее остроумный фантастический боевик для юношества «Супер 8».
«Дети шпионов 4D» — первый в истории фильм, который можно не только смотреть, но и нюхать.
Вполне вероятно, именно желанием поразвлечься с новой технологической игрушкой объясняется возвращение Роберта Родригеса ко вроде бы отыгранной франшизе. Перед показом вам выдаются картонки с цифрами, которые, как на лотерейных билетах, в нужный момент надо поскрести и припасть ноздрями. Если бы зритель, возвращаясь к подгузникам, действительно мог обонять все, что происходит на экране, проект оказался бы куда более выразительным, авторским и, следовательно, не рассчитанным на широкую публику высказыванием. Ароматов, однако, заявлено всего восемь (на безрыбье можно бы вывести теоретическую мораль, что любопытным до неизведанных удовольствий тинейджерам незачем нюхать все, что им суют). Более того, какую циферку ни поскреби, все они пахнут одинаково – как будто кем-то уже немного пожеванной устойчиво синтетической жвачкой.
