Цивилизация
В сентябре откроется 4-я Московская международная биеннале современного искусства, куратором которой выступает Петер Вайбель – теоретик, художник, глава Центра искусства и медиатехнологий в Карлсруэ, Германия. Для биеннале Вайбель выбрал девиз «Переписывая миры» и включил в основной проект, за который и отвечает, около восьмидесяти художников со всего света. Поскольку подготовка биеннале выходит на финишную прямую, «Парк культуры» обратился к куратору с вопросами относительно его понимания ситуации.
— Московская биеннале современного искусства – относительно новая институция. Как вы думаете, она уже обрела какую-то репутацию, хорошую или не очень? И играет ли заметную роль среди других международных арт-форумов?
— Да, московская биеннале довольно молода, но, благодаря выбору ее кураторов (от Ханса-Ульриха Обриста до Жана-Юбера Мартена), сделанному комиссаром Иосифом Бакштейном, и благодаря компетентной команде организаторов, биеннале приобрела поистине фантастическую репутацию. Международный художественный мир смотрит на московскую биеннале как на сейсмограф, чтобы уловить новые тенденции и узнать про новых художников. В особенности из-за того, что основной проект соединяется с множеством других событий программы, Москва раз в два года становится очень привлекательным центром современного искусства. На мой взгляд, весьма важно, что посредством биеннале и сопутствующей ей активности российская арт-сцена попадает в фокус мирового внимания. Конечно, биеннале – это зеркало глобального искусства, но в первую очередь российского. В этом состоит ее значение и для планеты, и для страны.
— Для вашей персональной карьеры приглашение поработать в Москве означало ли нечто существенное?
— Стать куратором московской биеннале – большая честь. Это сравнимо с кураторством на биеннале в Венеции или на таких выставках, как «Документа» в Касселе. Москва – один из значимых городов на карте современного искусства наравне с Парижем, Лондоном и Нью-Йорком. Наверняка эта работа поспособствует моей дальнейшей карьере. Не говоря уже о том, что таким образом исполнилась моя мечта. Я родился в Одессе в 1944 году и вскоре после появления на свет эмигрировал вместе с родителями. На протяжении 16 лет я был лицом без гражданства в американском лагере для беженцев, расположенном в Австрии. Нынешнее возвращение в Россию в столь высоком статусе приносит большое моральное удовлетворение.
— Девиз «Переписывая миры» подразумевает какую-то выраженную концепцию или это всего лишь красивый слоган?
— Мы будем показывать фильм Ай Вэйвэя, посвященный градостроительным трансформациям Пекина. А в 1995 году в российском павильоне в Венеции демонстрировался фильм Дмитрия Гутова «История одного места», рассказывавший о метаморфозах с храмом Христа Спасителя в Москве: сначала на месте разрушенного собора собирались возвести гигантский Дворец Советов, в итоге построили плавательный бассейн, а в 90-е восстановили храм в прежнем виде. Это лишь два примера глобального процесса «переписывания», который затрагивает и технику, и экономику, и политику. Причем «переписывается» не только мир, но и искусство как его отображение. В частности, мы можем сейчас наблюдать, как «переписывается» идея модернизма, сформированная в прошлом столетии. На московской биеннале мы даем дорогу искусству XXI века, представляющему собой открытое пространство для практики, где не только художники, но и зрители могут влиять на результат, где все медиа, от живописи до видео, равны и где личность имеет право выразить себя. Можно сказать, что подзаголовок к главной теме биеннале звучит как «Искусство и поступок» (Art and Agency). В данном случае слово agency – это антропологический и философский термин, сравнимый с понятием «поступка» в ранней философии Михаила Бахтина. Я полагаю, что в современную эпоху мы наблюдаем не столкновение цивилизаций и не слияние культур, а становимся участниками «переписывания» культуры. Если угодно, это новая разновидность ренессанса, конец упрощенной программы современного искусства.
— Раз уж вы упомянули опального китайского художника Ай Вэйвэя, то не могли бы разъяснить: вы пригласили его из сугубо творческих соображений или ради его медийной известности?
— Спасибо за этот вопрос. Мое намерение состояло именно в том, чтобы представить Ай Вэйвэя как художника. Лично мне совершенно не близко лицемерие Запада, стремящегося объявить Китай причиной всех бед. Когда безработные на Западе кончают жизнь самоубийством или когда здешние рабочие вместе с семьями становятся жертвами классовых баталий, западная пресса оставляет это без внимания. Но стоит лишь совершить суицид рабочему в Китае, как эта новость попадает у нас на первые полосы. Китай или даже Россия стали козлами отпущения, призванными оправдать ошибки и провалы самого Запада. Чтобы преодолеть предвзятое отношение, важно показывать искусство таких авторов, как Ай Вэйвэй, который сегодня является одним из лучших художников планеты.
— В этом году основной проект биеннале должен расположиться на двух площадках – в ЦУМе и в центре дизайна Artplay. Они вас устраивают как куратора? Повлияло ли пространство на выбор авторов и произведений?
— Если бы у нас хватало на это денег, я бы предпочел иметь в своем распоряжении четыре площадки для больших, зрелищных проектов. Однако я рад и тем двум, которые есть, поскольку обе они весьма специфичны. Центр дизайна Artplay является идеальным местом для искусства в силу своих архитектурных особенностей и окружения. ЦУМ располагает превосходным пространством для показа интерактивных произведений и перформансов, к тому же располагается в самом центре города. Действительно, специфика этих площадок имела некоторое значение при выборе конкретных работ.
— Помимо основного проекта, биеннале включает в себя множество других выставок, в том числе из параллельной программы. Вы пытаетесь контролировать процесс в целом? В какой степени участники биеннале следуют вашим рекомендациям?
— Мне известны темы выставок из параллельной программы, однако я никак не вовлечен в их подготовку и даже не давал рекомендаций. Меньше всего я хотел бы что-то здесь контролировать. Я лишь с воодушевлением, хотя и в качестве нейтрального наблюдателя, обнаруживаю, что качество этих проектов весьма высоко. Чему я крайне рад, поскольку успех биеннале обеспечивается совокупными усилиями всех причастных.
— Как бывший художник-акционист, считаете ли вы, что этот жанр по-прежнему актуален? Будут ли представлены на биеннале какие-то его образцы?
— Акционизм все еще жив. В-первых, за счет исторических реконструкций, когда художник воспроизводит какую-то былую акцию, основываясь на ее фотодокументации. Во-вторых, акционизм приобрел новое направление в виде интерактивности. Теперь это не только действо, адресованное публике, но и публику в себя включающее. Такого рода работы сегодня встречаются все чаще. Есть немало разновидностей художественного действия, включая акт смотрения, акт писания, акт участия и т. д. Словом, я думаю, что после периода апатии и агонии мы вступаем в новую эпоху социальных акций. Таким образом, мы больше не говорим о визуальных медиа, а говорим о медиа социальных. Одной из базовых является, к примеру, интернет. Все это находит отражение в ряде работ, отобранных для биеннале.
— Вы могли бы назвать какие-то произведения из основного проекта, которые лично вам представляются важными для современного искусства? Были ли какие-то замыслы, которые не удалось реализовать?
— К сожалению, из-за недостатка средств нам пришлось отказаться от больших, очень зрелищных и высокотехнологичных инсталляций Джефри Шоу и Джона Кесслера. Был замысел представить фантастическое хайтековое шоу, однако лишь транспортные расходы по каждому из этих проектов составили бы свыше $50 тысяч. Хотелось также показать огромные холсты и фотографии нескольких авторов, как всемирно известных, так и не очень раскрученных, чьи персональные выставки скоро пройдут в нью-йоркском Музее современного искусства или в рамках кассельской «Документы», однако и в этом случае расходы оказались для нас неподъемными. С другой стороны, у нас будут весьма продвинутые с технологической точки зрения работы российской группы «Электробутик», будут важные живописные произведения Ричарда Гамильтона, чрезвычайно актуальная звуковая инсталляция Сьюзан Хиллер, компьютерная инсталляция Шилпы Гупты, абсолютно новая работа студии Random International, великолепный интерактивный инвайронмент от германского дуэта Ахима Моне и Уты Копп. Словом, российская публика действительно увидит немало такого, чего никогда прежде не видела. Надеюсь, что впечатление от биеннале превзойдет ожидания.
