Кандидат в конгрессмены от простодушных и обладатель добропорядочного лица Мэтта Дэймона Дэвид Норрис испытывает сложности. Его предвыборная кампания оказалась под угрозой из-за широкой души, за которую его и полюбили избиратели: проклятые папарацци пробрались вечеринку ровно в тот момент, когда он, расчувствовавшись, показал присутствующим зад. Седовласый соперник уже потирает руки, но Норрису улыбается удача: в туалете прямо перед произнесением покаянной речи он встречает сбежавшую со свадьбы красотку Элизу (Эмили Блант). Бездонные глаза и жаркий поцелуй так вдохновляют его, что провальная речь оборачивается триумфом, который ему уже, правда, и даром не нужен: он влюблен и готов на все.
Однако тут-то и появляются опрятные люди в сером, которые убедительно рекомендуют продолжать карьеру, а про Элизу забыть, поскольку именно так предусмотрено Высшим планом.
Интерес кинематографистов к произведениям Филипа К. Дика — вещь куда более парадоксальная, чем может показаться на первый взгляд. То есть да, там есть простор для спецэффектов, идущие шизоидной рябью картины будущего – то самое визионерство, за которое не признанного при жизни мастера почитали во все эпохи. Однако главный манок для режиссера, кажется, даже не в этом, а в том, какую диковские видения предоставляют свободу для маневров. В его романах и рассказах поражают скорее условия и интонация, чем сюжеты: призрачность исторического прошлого, вариативность будущего, зыбкая грань между роботом и человеком… Или вот, пожалуйста, снующие среди нас серыми клерками служители высших сил из рассказа «Бюро корректировки», который лежит в основе «Меняющих реальность». Вытянуть из этих условий можно все что угодно – хоть притчу о природе человечности, хоть фантастический триллер, хоть боевик со Шварценеггером. Собственно, этими жанрами экранизации Дика до поры и ограничивались, а в нулевых, с очередным всплеском интереса к фантасту, и вовсе оборачивались дизайнерской ерундой («Помутнение» Линклейтера) или просто ерундой («Пророк» Ли Тамахори).
Дебютировавший в режиссерском кресле сценарист «Двенадцати друзей Оушена» и «Ультиматума Борна» Джордж Нолфи если не перевернул представления о том, как экранизировать великого визионера, то уж, во всяком случае, протоптал для последователей новую тропинку.
От сюжета про бессилие посредственности перед лицом корректоров Вселенной Нолфи не оставил даже фабулы, выделив самую эффектную деталь – серое ангельское воинство в безупречных костюмах, будто позаимствованных со съемок телевизионных «Безумцев». «Меняющие реальность» — это не триллер и не притча, это романтическое кино, скорее даже мелодрама, чем комедия. Фильм ближе всего по духу, как ни странно, к почти уже десятилетней давности «Эффекту бабочки», но с принципиальной поправкой. Там, где авторы подросткового хита, ориентируясь на вступающего во взрослую жизнь зрителя, пучили глаза, Нолфи подмигивает клянущим немилосердный рок взрослым – разуйте глаза, вот она — ваша жизнь.
Не пошел за ней? Не перезвонил? Потерял бумажку с телефоном? Судьба? Судьба, конечно, но и сами виноваты тоже.
Упрямый забег Мэтта Дэймона наперегонки с предначертанным оказывается зрелищем даже более захватывающим, чем бои с судьбой в спилберговском «Особом мнении». Нолфи, очевидно, понимает, что неоновое будущее «Мнения» и «Бегущего по лезвию» (с известными поправками) уже наступило — зрителю незачем идти за ним в кинотеатр. Вместо этого он предъявляет уютное почти-ретро: местных ангелов, судя по манерам, взяли на небо прямо из черно-белого Голливуда, где мужчина в элегантной шляпе с равным успехом мог оказаться хоть страховщиком, хоть убийцей с «Томми-ганом» под пальто. Добавьте к этому прохладное очарование Эмили Блант и дэймоновскую улыбку, которая легко превращает его из таинственного шпиона в увальня с чутким сердцем, и у вас уже получится картинка достаточно обаятельная, чтобы отправиться в ближайший мультиплекс.
Если всего этого недостаточно, есть и еще несколько причин.
Во-первых, хорошая мелодрама, обходящаяся всего парой погонь и не скатывающаяся из сентиментальности в пошлость, — это уже редкость. Во-вторых, мистико-фантастический флер помогает Нолфи почти два часа держать зрителя за горло, совершенно не причиняя дискомфорта. Ну а в-третьих, редко какой представитель романтического жанра дает такую четкую визуализацию того, как любовь перечеркивает самые честолюбивые планы (в том числе и нарисованные в блокнотах у ангелов) и все равно оказывается права.