Обиходное выражение «простой карандаш» звучит слегка уничижительно по отношению к этому инструменту, который в действительности был и остается едва ли не самым главным в изобразительном искусстве. Без рисунков, сделанных графитовым стержнем в деревянном футляре, художественную культуру прошлого совершенно невозможно представить. Другое дело, что широкая публика вспоминает об этом нечасто, поскольку карандаш — орудие чаще всего подготовительное и вспомогательное. «На поверхности» остаются картины в рамах и прочие эффектные произведения, а карандашные штудии, эскизы, зарисовки ложатся сначала в личный авторский архив, а потом, если повезет, — в музейный запасник. На свет они извлекаются редко.
Не только потому, что этот самый свет вреден для их хранения, но и потому еще, что рядовому зрителю они не особенно интересны.
Для частичного устранения такой несправедливости и устроена нынешняя выставка. Она стала четвертой в цикле экспозиций «Техники и материалы графики» и, вполне вероятно, последней. Музейщики, правда, подумывают еще об одном сюжете — не сделать ли со временем выставку, посвященную уже не графическим техникам, а той основе, к которой они применяются. Рисуют ведь не только на бумаге, да и виды бумаги очень разнообразны... Однако проект пока под сомнением, поскольку не до конца понятно, как именно предъявлять публике эту самую графическую основу.
Во многих случаях с лицевой стороны ее даже не распознаешь — придется слепо верить этикеткам...
С «карандашной» тематикой, естественно, разобраться было намного проще: все особенности технологии на виду. Проблема заключалась только в отборе экспонатов. Графические фонды в Третьяковке совершенно бездонные, рисунков можно надергать хоть на пять подобных выставок. Но важно, чтобы посетители не заскучали. Поэтому кураторы остановили свой выбор на «топовых» именах и популярных сюжетах. К примеру, в экспозиции обнаруживаются варианты эскизов Александра Иванова к «Явлению Мессии» (так эту картину называл сам автор). Также стоит упомянуть карандашную композицию для будущего полотна «Боярыня Морозова», где Василий Суриков искал способ обострить изображение.
Но имелся и еще один критерий отбора, заметный не сразу и не каждому.
Устроители попытались представить на выставке максимально разные рисунки с точки зрения материалов и способов их нанесения. Карандаш — слово обобщающее, на практике речь идет не только о простом карандаше, но и о свинцовом, серебряном, угольном, итальянском, литографском и т. д. В эту же категорию зачислены уголь, сангина, соус. А если присмотреться к листам внимательнее, то можно понять, насколько отличались друг от друга манеры, свойственные конкретным временам и отдельным авторам. Организовано это разнообразие с двумя целями: во-первых, обозначить широту технического диапазона, во-вторых, опять же для дополнительной бодрости выставки, чтобы монотонность не убаюкивала.
Здешняя хронология заявлена в заголовке. «От Кипренского до Малевича» — значит, от начала XIX века и на сотню лет вперед.
В действительности встречаются работы и более ранние, датированные концом XVIII века (назвать хотя бы рисунки знаменитого академика Антона Павловича Лосенко). Кстати, об академии: сие петербургское заведение долгое время служило оплотом русской школы рисования. В экспозиции можно увидеть студенческие наброски Репина и Крамского, которые доказывают, что бунт передвижников против академических установок вовсе не был продиктован их, передвижников, неумелостью в рисунке... Знаменитый педагог, «воспитатель звезд» Павел Чистяков умел прививать своим студентам необходимые навыки. Да и более «прогрессивное», чем академия, Московское училище живописи, ваяния и зодчества уделяло рисованию очень серьезное внимание.
Практически все рисунки в экспозиции мастеровиты и добротны, но попадаются и подлинные шедевры. Достаточно упомянуть хотя бы карандашные листы Михаила Врубеля — от их гениальности просто дух захватывает. В очередной раз удивляешься тому, что этот художник так и не получил мирового признания. Наверное, не было у нас автора, заслуживавшего всепланетной славы больше, чем Михаил Александрович... Не сочтите сей пассаж «наездом» на русских авангардистов. Им, конечно, сильно повезло с исторической конъюнктурой, но были они большей частью людьми весьма одаренными. В чем легко убедиться на примере рисунков Наталии Гончаровой, Любови Поповой, Казимира Малевича.
Перечисление авторов и произведений может затянуться до бесконечности: выставка получилась довольно масштабной.
Легче назвать тех знаменитостей, чьи рисунки сюда не попали. В совокупности образуется своего рода «графический эквивалент» истории русской живописи. Некоторые рисунки не менее занимательны, чем хрестоматийные полотна по соседству. Чтобы оценить по достоинству эту «недооцененную» сферу, надо лишь оторваться на время от основной экспозиции и войти в залы графики. Имеется, правда, опасение, что с пришедшими в Третьяковку «для общего развития» это не произойдет. Осторожная рекомендация: сходите на «Карандашный рисунок» отдельно, не переключаясь на прочие музейные богатства. Наверняка не пожалеете.