Если поставить режиссера Бориса Хлебникова на лыжи и завязать ему глаза... Если вымочить в спирте «тампакс», потом выбрить макушку режиссеру Алексею Попогребскому и этот самый «тампакс» прилепить к его макушке... Нет, все равно не получится фильм «Север», но по крайней мере будет хоть какое-то развлечение в наших краях долгой зимы, неубедительного лета и плохо работающих снегоходов.
«Север» норвежца Руне Денстада Ланглу – это меланхолическое роуд-муви, в котором с героем делают все вышеописанное, а он продолжает свой бесславный поход по снежной равнине.
Толстый Юмар, смотритель лыжной базы, впал в затяжную депрессию, после того как его бросила подружка. Но вот, внезапно узнав, что у него, оказывается, есть четырехлетний сын, Юмар садится на снегоход, берет с собой канистру самогона и едет на север, к сыну. По дороге он испытает снежную слепоту, поживет в шкафу, напьется при помощи тампакса, сожжет избушку и получит в подарок от старичка-саама бонусную карточку.
Весь этот фильм, как и скандинавское кино вообще, – сплошная бонусная карточка, волшебное умение напиваться при помощи «тампакса».
Берете знакомый, даже скучный сюжет, вымачиваете в спирте человеческих глупостей и прикладываете к выбритой макушке. Опьянение наступает мгновенно, как обухом по башке. Это кино о тихих лузерах в свободном плавании, о простых вещах и о том, как я не хотел бы провести этим летом. Это кино о людях, которые идут на север через северо-запад, то есть о совершеннейших психах, страдающих приступами паники, но таких безобидных и милых. Это кино о людях, которые меряются своими депрессиями: у кого больше, тот и проиграл. Главное, чем отличается российское кино от скандинавского, это тем, что в России технический спирт и вопросы к небесам, а в Скандинавии самогон и спрашивать некого, да и что тут спросишь.
Скажите, пожалуйста, где здесь Север? Везде.
Это у нас, в России, зимой светает в восемь, темнеет в три часа дня, и мы еще на что-то жалуемся. У них там, в Норвегии, зимой светает только ближе к лету. Что и становится хорошей подкладкой для особой скандинавской разновидности юмора – медленного, задумчивого и очень серьезного, замешанного на непоколебимой абсурдной логике. Это логика депрессии, когда легче пустить все под откос, чем сделать шаг, и легче сделать привычный шаг, чем разрешить себе подумать о жизни. Но когда в жизни появляется смысл, все меняется. Говорить о сюжете «Севера» как-то даже неудобно: ну, герой едет к сыну, которого он никогда не видел.
Гораздо важнее здесь интонация – сентиментальная ровно настолько, чтобы не стать пошлой, и абсурдистская ровно настолько, чтобы не уйти от реальности.
В «Севере» даже не сразу разглядишь своеобразную заснеженную версию линчевской «Простой истории»: снег мешает, отсвечивает. Между тем мужик на транспортном средстве едет вдаль, лишь изредка останавливаясь, чтобы справиться с подступающим смыслом жизни. Отдельное удовольствие, что для снегохода не нужны дороги, так что вместо роуд-муви получается пробег по бездорожью.
И разгильдяйству, разумеется.
Автор сценария «Севера» — некогда культовый в наших краях писатель Эрленд Лу, и в «Севере» он, наконец, выступает не просто как модный наивно-суперский инфантил со страстью к перечислениям, а как человек, который что-то в жизни понимает. Непрофессиональные и полупрофессиональные актеры (не считая исполнителя главной роли Андерса Баасмо Кристиансена: этот действительно актер, все по-честному), опыт режиссера в документальном кино, а также его опыт депрессий и панических атак, гениальная игра канистры с самогоном и, наконец, короткий световой день – в общем, фильм «Север» необходимо посмотреть прямо сейчас, пока лето не кончилось. Потому что зима будет долгой, и «тампаксов» на всех не хватит.