Цивилизация
Скончался Василий Аксенов. Вроде бы и неожиданной эту смерть не назовешь – последние полтора года он находился между жизнью и смертью, 76 лет все-таки. А все равно ощущение того, что в мироздании внезапно появилась какая-то большая дыра, которую не вдруг залатаешь. Слишком уж много значил Василий Павлович для нашей литературы: и не как писатель даже, хотя в таланте ему не откажут даже враги, – как живое олицетворение целого периода в истории нашей словесности. Он всегда был сверх меры «слишком» — слишком шестидесятником, слишком либералом, слишком западником и поэтому всегда оказывался впереди. А потому становился знаменем целой генерации отечественных литераторов.
Он появился в нашей литературе как-то сразу: первое же крупное произведение, напечатанная в «Юности», повесть «Коллеги» принесла не успех даже – культ.
Молодой врач становится одним из самых популярных авторов страны. И мало кто знал, кто он и откуда взялся, – обязательная биографическая справка была на редкость лаконичной. Меж тем в этом новом кумире молодежи Страны Советов, как в линзе, сфокусировались судьба «второго поколения советской интеллигенции».
Василий Аксенов родился 20 августа 1932 года в Казани, в семье партийных работников. Отец, Павел Васильевич Аксёнов, был председателем горсовета Казани и членом бюро Татарского обкома партии. Мама, Евгения Семёновна Гинзбург, была известным в республике журналистом, заведующей отделом культуры газеты «Красная Татария». Потом были арест родителей в 1937-м, детский дом для детей заключенных, из которого его, правда, довольно быстро забрал к себе дядя. Детство у родственников, юность в Магадане, куда его забрала освободившаяся мама, переезд в Питер, учеба в Ленинградском медицинском институте, увлечение модным тогда джазом, тусовки с тамошней «золотой молодежью», именуемой в печати «стилягами». Окончание института, три года работы врачом на карантинной станции Ленинградского морского порта, в больнице Водздравотдела в поселке Вознесение на Онежском озере, в Московском областном туберкулезном диспансере.
На одной из тусовок Аксенов знакомится с писателем Владимиром Померанцевым, показывает ему свои рассказы, и тот, впечатлившись, относит их в «Юность» и показывает возглавлявшему журнал Валентину Катаеву. В итоге в 1958 году в «Юности» появились два рассказа Аксенова — «Факелы и дороги» и «Полторы врачебных единицы». А в 1960-м выходят «Коллеги», и начинается «аксеновский бум».
А еще через год выходит роман «Звездный билет», окончательно канонизировавший культ.
Практически сразу по роману снимается фильм «Мой младший брат», в котором дебютировала целая плеяда выдающихся советских киноактеров — Олег Даль, Олег Ефремов, Александр Збруев, Андрей Миронов и др. Вскоре экранизировали и «Коллег» с не менее звездным составом – главные роли исполнили молодые Василий Ливанов, Василий Лановой и Олег Анофриев.
Аксенову начинают массово подражать, многие – успешно, и вскоре становится понятно: подобная проза — это не случайный выброс, это новое явление в нашей литературе, которое необходимо как-то формализовать. Критики обозвали ее «молодежной прозой», но куда более живучим оказалось определение, придуманное в статье о «Коллегах» критиком Станиславом Рассадиным, – шестидесятники.
Аксенов был не только зачинателем шестидесятничества, в нем действительно сконцентрировалось это явление – со всеми его достоинствами и недостатками. Шестидесятничество не отделимо от романтики, и, пожалуй, не было более романтичного автора, чем ранний Аксенов.
Его проза была квинтэссенцией «оттепели» — с ее надеждами, наивностью, романтикой, чистотой-очищением и убежденностью в скором и неминуемом всеобщем счастье.
Когда оттепель сменилась заморозками, изменилась и проза Аксенова. В 70-е на смену романтическим «Апельсинам из Марокко», «Пора, мой друг, пора», «Жаль, что вас не было с нами», «Затоваренной бочкотаре» пришла литературная поденщина. Киносценарии, детские повести-сказки (дилогия «Мой дедушка — памятник» и «Сундучок, в котором что-то стучит»), замаскированное под «советский шпионский роман» развлекалово с друзьями «Джин Грин неприкасаемый» — чистая халтура вроде написанной в серию «Пламенные революционеры» повести «Любовь к электричеству». А для себя – для себя Аксенов писал без всякой надежды на публикацию в СССР антисоветские «Ожог» и «Остров Крым».
Потом была эмиграция, десять лет жизни в Штатах, куча романов, написанных там, перестройка, большой скандал в журнале «Крокодил», переезд во Францию…
Не удивительно, что именно на перестройку, когда «шестидесятничество» переживало ренессанс, пришелся второй пик славы Аксенова.
Опубликованный в той же «Юности» «Остров Крым» стал главным всесоюзным бестселлером года, а публикация трилогии «Московская сага» упрочила возвращение Аксенова.
Вот только настоящее возвращение – с середины девяностых Аксенов начал активно жить на два дома, в Москве и Биаррице, – совпало с очередным поворотом в судьбе и шестидесятников, и самого Аксенова. Почему-то вдруг все как-то оказались отдельно – власть от населения, интеллигенция от народа, писатели от читателей. Аксенов по-прежнему много писал, имел своего читателя, получал всякие литературные награды — премию журнала «Октябрь» за роман «Москва-Ква-Ква», «Русский Букер» в 2004 году за книгу «Вольтерьянцы и вольтерьянки», но как-то все потише стало — ни прежних тиражей, ни прежней славы, ни прежнего ажиотажа.
Когда 15 января 2008 года у писателя случился инсульт за рулем автомашины и врачи полтора года боролись за его жизнь – многие ли обыватели в нашей суетной жизни заметили отсутствие Василия Аксенова? Сегодня его сердце остановилось, и, как уже говорилось, возникла какая-то пустота под ложечкой. Думается, у многих. Кто-то вспомнил романтику 60-х «Звездного билета», кто-то – счастливое пионерское детство 70-х с Геной Стратофонтовым, кто-то — надежды перестройки с «Островом Крымом».
Платонов когда-то сказал: «Без меня народ не полон». Аксенову повезло больше – без него история страны не полна.
