Цивилизация
Первые отзывы об «Обитаемом острове», проекте невиданных для отечественного кинематографа размаха и бюджета, были неожиданно положительными. Говорили, что наконец-то появилась правильная экранизация Стругацких: и персонажи подобраны точно, и дух романа сохранен, и зрелищность соответствующая. Впрочем, с каждым новым показом коллективная радость катастрофически уменьшалась, а количество недовольных, наоборот, росло. Свое слово в дискуссию вскоре добавят результаты проката, мы же пока попытаемся разобраться, что с «Обитаемым островом» не так.
Картину Федора Бондарчука можно рассматривать с двух сторон: и как экранизацию одноименной книги Стругацких, и как фантастический блокбастер. Начнем с первого:
Борис Стругацкий, опрошенный по случаю РИА «Новости», оказался фильмом доволен. «Картина снята очень близко к тексту, герои, как правило, очень хороши», — сказал фантаст, похвалив Степанова в роли Каммерера и пожурив Гошу Куценко за Вепря.
Для автора книги бережное отношение к тексту особенно важно: Станислав Лем когда-то разругался с Тарковским из-за того, что режиссер (как и в случае со «Сталкером») чересчур вольно интерпретировал первоисточник. Более благосклонно Лем отнесся к фильму Содерберга с Джорджем Клуни, и, возможно, лишь потому, что голливудская версия была в большей степени верна литературной основе.
Но следовать тексту — опасный путь, когда речь идет о произведении столь культовом, как «Обитаемый остров». И речь не о литературных достоинствах, а о том, что читатели за много лет сформировали собственные представления о мире Стругацких и удовлетворить ожидания тех, кто вырос на этих книгах, представляется задачей нелегкой. Это примерно как с «Мастером и Маргаритой»: как долго и тщательно ни длился бы кастинг, всегда найдутся тысячи людей, которые, посмотрев фильм, скажут: «Да разве это Воланд?», «Что вы сделали с Бегемотом?», а каждое отступление будет принято в штыки.
Так и здесь.
Разве Анна Михалкова похожа на Орди Тадер, а Сергей Гармаш — на Зефа?
И что, простите, вы сделали с голованами? Большинство, конечно, сочтут мелочной придиркой обиженных собачников напоминание о том, что представители расы голованов должны выглядеть как большеголовые собаки, а волосатые существа из фильма, напоминающие заросшего Чужого, здесь совсем ни при чем. Какая, спросите вы, разница? Может, и никакой, только уж если и в самом деле придерживаться произведения Стругацких, то нельзя забывать о том, что «Обитаемый остров» — часть трилогии, а миру Полудня, из которого прибыл на Саракш Максим Каммерер, в совокупности посвящено около десятка книг. Так вот, в продолжении «Обитаемого острова» — «Жуке в муравейнике» — голован Щекн иногда специально прикидывается собакой. А еще он сочиняет музыку: «Ну не симфоническую, конечно, а песенки, простенькие песенные мелодии, очень милые, вполне приемлемые для слуха землян». Хватит ли у вас фантазии, чтобы приложить это описание к упырю из бондарчуковского фильма?
Стругацкие скупы на описание фантастической действительности, отношений Каммерера с Радой и, в общем-то, многого из того, что в фильме неожиданно выходит на первый план.
И вроде бы все строго по книге, но тут немного лирики, там аляповатых красок — и антиутопия легким жестом бондарчуковской руки превращается в то, чем она никогда не была, — фантастический остросюжетный блокбастер наподобие «Ночного дозора».
Но разве кто-то ожидал от автора «9 роты» артхауса? Да и, в конце концов, ценность экранизации не исчерпывается ее отношениями с первоисточником. Забудем о Стругацких, представим, что перед нами самое обычное кино. Впрочем, тогда «Обитаемый остров» — фантастика средней руки. Фильм, не самым умелым образом эксплуатирующий «Матрицу», «Чужого» и «Бегущего по лезвию бритвы». Фильм с жутким дерганым монтажом. Фильм, от которого неуловимо веет сериальной продукцией канала СТС. Это длинный-длинный клип клипмейкера Бондарчука по мотивам некой фантастической книжки.
Интересно, однако, что картина Бондарчука — такое же зеркало для нашей эпохи, как и книга Стругацких — для советской. Гламурный фашизм, жеманничающий прокурор, киберпанк, в кривом режиссерском видении превратившийся в модный показ (кажется, сейчас в толпе на Саракше мелькнет лицо Ксении Собчак), —
именно в те моменты, когда глянцевая реальность врывается в «Обитаемый остров», фильм Бондарчука становится самостоятельным кинопроизведением.
И, в конечном счете, дело в ожиданиях, причем в выигрыше оказывается пессимист. Надеявшиеся на откровение разочарованы, те, кто был настроен на худшее, обнаруживают: ну ужас. Но не «9 рота».
