Цивилизация
Погода в день закрытия ММКФ установилась приличествующая теме – то есть пасмурная. Никита Михалков, которому, как хозяину, пришлось встречать гостей под дождем, даже высказался в том духе, что Москва не хочет прощаться с фестивалем. На погоду, вкупе с тем, что Уилл Смит давно уехал, а масштаб события явно уступает открытию, возлагались некоторые надежды. Мечталось, что сбор гостей пройдет быстро и церемония начнется точно в срок. Однако на деле произошло все с точностью до наоборот и, как выяснилось, именно по вине погоды.
Дождь согнал гостей в кинотеатр, все расселись и приготовились к финальному «разбору полетов», но сцена пустовала. И довольно долго.
А потом раздался голос, принесший извинения за неудобства. Сообщив, что «Задержка церемонии связана с нелетной погодой в Шереметьево», голос замолк, оставив гостей обдумывать причинно-следственные связи между этими событиями. Через некоторое время голос извинился повторно, и на этот раз оказался более разговорчивым, сказав, что из-за погоды не смог вовремя вылететь самолет, транспортирующий одного из участников церемонии. А когда в зале Пушкинского окончательно закончился кислород, установилась тропическая жара, и зрители сидели, в дружном порыве обмахиваясь кто чем – билетами или программками фестиваля, голос вернулся, чтобы устало резюмировать: «Дамы и господа, церемония открытия действительно начинается. Все самолеты прилетели».
Янош Саас, председатель жюри конкурса «Перспективы», чувствовал себя неуверенно и поминутно обращался со сцены к первому ряду: «Никита, а можно я буду говорить по-английски?», «Никита, а можно я объявляю приз?». Неизвестно, что ответил президент фестиваля, но Саас решил говорить по-русски. Словарного запаса катастрофически не хватало, что приводило к вавилонскому смешению языков вроде «Я верю, что cinema will survive», но победитель, несмотря на языковые мучения, был объявлен: им оказался мексиканский фильм про одержимого фотографа «Кумбия нас связала».
Приз за лучшую женскую роль получила Маргарита Бэй, сыгравшая в фильме про то, как непросто из богатого становиться бедным, — «Дни и облака».
За исполнение мужской роли наградили Ричарда Дженкинса, профессора экономики и любителя барабанов из фильма «Посетитель». За режиссуру отметили болгарский нуар «Дзифт». У театрального режиссера Явора Гырдева это кинодебют, и, получая награду, он заявил: «Если кто-то меня попросит предъявить диплом о кинематографическом образовании, я ему покажу этот приз», а затем добавил: «Святой Георгий – действительно победоносец. Мой пра-пра-прадедушка когда-то пожертвовал денег на строительство храма Святого Георгия. Таким образом это ко мне вернулось». Специальную награду жюри, как было сказано, за трудности процесса экранизации получила «Простая душа» Мэрион Лэйн. Церемония велась на двух языках, с переводом на русский и английский: «Я не говорю ни по-русски, ни по-английски, поэтому не очень понимаю, что происходит в зале. Но я очень взволнована», — сказала француженка.
Главный приз достался иранской медитативной картине о домохозяйке, весь фильм собирающейся сбежать из дома, «Проще простого».
Неофициальные призы фестиваля, несколькими часами ранее объявленные на пресс-конференции, распределились следующим образом: ФИПРСЕССИ выбрала драму Кати Шагаловой «Однажды в провинции», мнение Гильдии кинокритиков совпало с выбором жюри фестиваля – «Проще простого», Федерация киноклубов наградила «Дзифт», а приз зрительских симпатий достался израильской картине «Для моего отца».
После объявления победителей на сцену вышел Никита Михалков. Начал он с цифр во славу фестиваля: сколько показано фильмов, сколько людей посетило фестиваль. Помнится, еще на предваряющей ММКФ пресс-конференции организаторы говорили, что добились практически стопроцентной посещаемости. Это, конечно, лукавство, потому что таковой фестивальную посещаемость можно считать разве что по совокупности. Внеконкурсная программа — ретроспектива Кассаветиса и Такеши Китано, «Летняя эйфория», Гала-показы — как водится, оказавшая значительно интересней конкурса, собирала большую аудиторию: так, например, на фильм Германики «Все умрут, а я останусь» невозможно было купить билет уже за день до показа, на сеансе «Валл-и» люди стояли, в то время как на конкурсных фильмах зал был заполнен в лучшем случае наполовину.
После окончания официальной части началось веселье.
«Лив, — обращаясь к председателю жюри Лив Ульман, начал Михалков, — сегодня я лишу тебя…» и многозначительно замолчал. «Спокойно, — продолжил Михалков, — символа власти» и забрал выдаваемую на время фестиваля цепь с изображением Святого Георгия. Затем за призом имени Станиславского вышла Изабель Юппер – виновница задержки церемонии, это ее самолет вылетел из Парижа с опозданием на 2,5 часа. Впрочем, вину свою актрису искупила стараниями: Юппер решила говорить со сцены по-русски. С большим трудом подбирая слова, ей удалось произнести: «Я думаю, это лучший приз для актрисы, приз имени Станиславского. Очень спасибо. Я очень рада».
Затем началось что-то в жанре абсурдистской комедии.
Михалков, решивший не оставаться вдали от актуальной проблематики, наградил Гуса Хиддинка. Тренеру сборной России по футболу досталась фестивальная хлопушка с автографами гостей ММКФ. Жест, конечно, в полной мере показывает всю «международность» нашего фестиваля, но, в конце концов, Михалков сам признался, что слово «московский» в названии ММКФ важнее всех остальных.
Закрытие фестиваля завершилось показом документального фильма Куструрицы «Марадона глазами Кустурицы». Так вот, в глазах режиссера Марадона – этакий футбольный Че Гевара. Только революцию свою он совершал на футбольном поле, где сражался не с противоборствующей футбольной командой, а с Западом, и доказывал, что Латинская Америка в чем-то посильнее буржуев. В фильме есть анимационные вставки, где Марадона забивает голы Бушу, Тэтчер и даже, кажется, мало участвующему в делах мировой политики принцу Чарльзу. Про последнего Марадона, с удовольствием поддерживающий образ революционера, пренебрежительно говорит: «Меня как-то хотели познакомить с Чарльзом… Ну с этим, из Англии. Но я не захотел с ним встречаться, у него руки в крови».
На каждом антибушевском выпаде раздавались бурные аплодисменты. Учитывая, что после окончания церемонии закрытия большинство гостей разошлись, их можно даже назвать бурными. Вот только любителей кино, по иронии, на мероприятии оказалось довольно мало.
