Цивилизация
«Для веселья планета наша мало оборудована», – писал когда-то поэт революции. С тех пор дело далеко продвинулось. Можно сказать, все силы и технологии брошены на оборудование планеты для веселья – а счастья нет. Наибольшее угрюмство почему-то испытывают представители развитых стран. С каждым съеденным гамбургером и просмотренным телешоу в них укрепляется тревожная мысль: это конец. Ende, la fin, the end.
Выразителями апокалиптических настроений становятся интеллектуалы всех мастей – в данном случае художники.
Вообще-то они и так существа довольно депрессивные, а уж когда в головах ворочаются постулаты о кризисе цивилизации, то просто держись. Если бы эти ребята действительно задумали групповую выставку о кошмарах современного общества, все закатные пророки вроде Шпенглера в гробу бы перевернулись. Но экспозиция в московской галерее Татинцяна – это типичный light, крайне облегченный вариант мировой катастрофы. От девяти авторов взято по одному произведению, где присутствуют, конечно, трагические мотивы, однако программными установками здесь и не пахнет. Пощекотать нервы зрителю – милое дело, а вот повергать его в коллапс в планы кураторов явно не входило.
Арт-бизнес с психически угнетенными клиентами не работает.
Главным хитом выставки стал компьютерный «Потоп» Дэвида Лашапеля – человека, который давно эксплуатирует вкусы и фобии общества потребления. На длинном панно разворачивается картина вселенского бедствия: мир погружается в пучину вод. Мечутся испуганные персонажи, достойные кисти Брюллова времен «Последнего дня Помпеи», а в это время уходят на дно их навороченные тачки, любимые газонокосилки и прочие богомерзкие атрибуты комфортного существования. Кто мобильник успел с собой захватить, кто немножко фаст-фуда, но художник твердо дает понять – никому ничего больше не пригодится... Этот постановочный ужас мог бы и впрямь навести на раздумья, если бы не его вопиющая гламурность. Силиконовые прелести и манерные позы жертв виртуальной катастрофы словно подбадривают зрителей: без паники, все обойдется.
Сейчас мы выйдем из образа и продолжим предаваться земным порокам – вот только разгримируемся.
Остальные авторы тоже не склонны доводить дело до «полной гибели всерьез». Притчи о несовершенстве мира должны выглядеть элегантными и форматными. Скажем, американец Джон Миллер свою инсталляцию «Седьмое небо» покрыл сусальным золотом. Прямой намек на то, что люди видят ценность всего сущего только в случае, когда подразумевается денежный эквивалент. Нравственный укор не из разряда оригинальных, зато как красиво переливаются склеенные предметы в лучах прожектора. Или вот послание от гибнущего человечества неизвестно кому (свою инсталляцию немец Андреас Сломински назвал «xHBy653z», так что назвать конкретного адресата не возьмемся). Узелок с каким-то скарбом, керосиновая лампа, молоточек с гвоздями, отпечаток подошвы на пенопласте –
мол, были мы на планете, суетились, но что оставить на память о себе, в точности не знаем.
А Сарра Моррис просто написала на голубом фоне оранжевыми буквами слово Tragic. Вероятно, это очень прочувствованный мессидж, бьющий прямиком в чье-то неравнодушное сердце, но зритель поциничнее обнаружит здесь всего лишь трендовое упражнение на тему: «Как минимальными выразительными средствами обозначить диссонанс между формой и содержанием».
Что ни говори, мир явно в опасности – и некоторые из угроз могут быть названы поименно. На бронзовой скульптуре Джонатана Миза нацарапаны кодовые слова, которые при верной их трактовке пролили бы свет на наши проблемы. Но не чутко человеческое сознание к пророчествам и способно увидеть только гротескную статую – прямо скажем, не эталонную в пластическом отношении. И предупреждение Рокси Пэйна как-то слабо отзывается в душе, хотя автор создал целую планету метра полтора в диаметре (та самая Bad Planet, чье название досталось всей выставке), чтобы показать – вот что ждет вас за все деяния ваши, коли не образумитесь. Зрелище действительно неприглядное: шар покрыт коричневыми выпуклостями и завихрениями, жить на такой планете не хочется, да и вряд ли возможно. Вздохнешь печально – и побредешь себе в окрестный Вавилон с намерением и дальше влачить свое жалкое существование.
