Подписывайтесь на Газету.Ru в Telegram Публикуем там только самое важное и интересное!
Новые комментарии +

Многоэтажная Электра

Опера «Электра» Мариинского театра

Москве показали «Электру» Мариинского театра — многоэтажную оперу, где этически-наивные трагедии Софокла и Еврипида щедро приправлены психоанализом и символизмом.

До официального открытия «Золотой маски» почти два месяца, но фестивальная программа началась 4 февраля: оперу «Любовь поэта» Татарского театра им. Мусы Джалиля высокое жюри посмотрело в Казани. Ее до Москвы не довезут, в отличие от мариинского номинанта — оперу «Электра» в постановке Джонатана Кента (предыдущая «Электра» ставилась в России на той же сцене Всеволодом Мейерхольдом в 1913 году) москвичи увидели на сцене Большого пятого февраля.

Как и в предвещающем «Маску»-2007, и признанным лучшей оперной постановкой «Повороте винта», нынешний номинант от Мариинки вновь окунает зрителя в проблемы «нижних этажей» сознания. И режиссуру опережает сценография (Пол Браун) — открывшийся занавес являет миру два нижних яруса богатого особняка в разрезе. Перед нами освещенный теплым светом декор «ар нуво» на высоте бельэтажа и заваленное грудами строительного хлама темное подполье на уровне партера.

Ниже только оркестровая яма, которая звучит временами, как преисподняя — до такого истерического напряжения доводят персонажей лабиринты психики.

В подполье, в неопрятных красных трениках и линялом халате (в чем только сегодня оперу не поют!) горюет свое горе героиня — принцесса, покинувшая верхние этажи жизни в ожидании момента отмщения за смерть своего отца от рук матери и ее любовника. Над ней — жизнь не менее болезненная психически, но камуфлирующая свою черную бездну под респект и благополучие и борющаяся с ней посредством выверенных ритуалов.

Электра, опустившаяся в прямом и переносном смысле, неустанно ковыряет душевную рану. Бесконечно отсматривает слайды из семейного архива — на простыне-экране отец и является ей «тенью у стены». Бережно хранит и перебирает чемодан с папиными вещами. Достает оттуда китель, прижимает к себе, как плюшевого мишку, танцует с ним, облачается в него… И этот ментальный инцест вытесняется чудовищными картинами мести. Коммуникации Электры с миром предательского истеблишмента происходят из подполья, как из-под сознания. Иногда, вскарабкавшись по груде сваленной, как в результате землетрясения, рухляди, она вступает в переговоры с «верхним» миром. Угрожает измученной ночными кошмарами матери, держа ее за кулон, как за ошейник, и пытается принудить к макабрической мести сестру, спекулируя на ее женских инстинктах, соблазняя свадьбой и последующим акту мести материнством (в этой сцене явственна попытка сексуального совращения). По свершении акта отмщения, вместо буйного танца радости, Электра топчется на коленках, хлопая себя по бокам и раскачивая головой, как юродивая.

И падает замертво — осознание содеянного вызывает шок, смерть освобождает от «комплекса Электры».

Знаменитые своей сложностью женские вокальные партии «Электры», спиралями ввинчивающиеся в бесконечность диапазонов и спускающиеся на крутых виражах, Лариса Гоголевская (Электра), Елена Небера (Хризотемида) и Ольга Савова (Клитемнестра) исполнили с пугающей — страшно за голоса, имитирующие, по сути, вопль души больной — безукоризненностью. Для уха, привыкшего за время спектакля к таким нервическим каскадам, вступление в действо роскошного баса Эдуарда Цанги (Ореста) и изумительного «итальянского» тенора Василия Горшкова (Эгиста) звучит приятно, как десерт.

При всех разговорах о жертвоприношениях, обрядах, убийствах, в постановке нет никакой аутентичной археологии. Да и никакого действия, провоцирующего античные страсти, на сцене не происходит — все убийства свершаются еще одним этажом выше, над колосниками, куда уводит парадная лестница.

Там речь не об этом.

«Электра», написанная на либретто Гуго фон Гофмансталя и по его же драме (не путать с дохристианской и дофрейдовской этической наивностью высоких трагедий Софокла и Еврипида), смотрит на древний, как мир, сюжет с позиций груженого психоанализом человека начала двадцатого века. Замешанные на экспрессионизме и символизме тексты Гофмансталя, натуралистически описывающие кровожадные потребности героини в цивилизованном обществе, вслух быть произнесены не могут — «как из опрокинувшихся кувшинов кровь будет течь из связанных убийц», «воздвигнется кровавый шатер», «я буду танцевать на трупах, высоко поднимая колени» — но в первобытном человеческом подсознании сохранились. Удивительно актуальна в двадцать первом веке музыка Рихарда Штрауса, и сегодня взрывающая низовья подсознания, усугубляющая тревогу, эмоциональную нестабильность, порой агонизирующая в разрыве между гуманизмом, представлениями о благородстве и патологическими страстями человека.

Новости и материалы
Названы 10 самых продаваемых авто с пробегом в России
На Урале воры обокрали молочный магазин, вытащив все сливочное масло
Константина Меладзе заподозрили в новом романе с молодой музой
Водитель подмосковной маршрутки пригрозил вызвать чеченцев пассажиру
Россия добивается отмены продажи на аукционе украденного указа Петра II
Генпрокуратура признала нежелательной международную ассоциацию интеллектуальных игр IAIS
Жена Галустяна показала повзрослевшую дочь, которую называют копией отца
Россияне стали слишком часто задерживать платежи по ипотеке
Синоптик рассказал, когда в Москве растает снег
У российских дилеров образовался дефицит на корейские, европейские и японские машины
Власти Испании выделят более €10 млрд в рамках помощи пострадавшим от наводнений
Напавшему с ножом на жену и тещу участнику СВО вынесли приговор
Посол Новой Зеландии надел традиционное Какаху на встречу с Путиным
Стало известно, чем грозит снижение уровней кальция и магния в крови
Двое россиян подрались в пункте выдачи заказов из-за грубости одного из них
Стал известен механизм развития болезни Паркинсона
Путин высказался о попытках нанести стратегическое поражение России
Московский футбольный клуб утвердил стажировку Мостового
Все новости