Цивилизация
— Какой пистолет лучше подходит против еврея?
— Я бы порекомендовал сорок пятый калибр.
В пиринговых сетях «Борат» уже есть (причем без перевода: ломаный английский Саши Барона Коэна перемежается «казахским», в котором информатор «Газеты.Ru» распознал армянский с примесью иврита; к этому зачем-то прилагаются испанские субтитры). На «Горбушке» его нет, но продавцы клянутся, что скоро «Борат» начнет триумфальное шествие по Мекке русского пиратства. Впрочем, по другим сведениям, на «Горбушке» его тоже не будет: Роскультура не дала фильму прокатного удостоверения, приравняв к разжиганию и порнографии, а пираты сейчас предпочитают не высовываться. В Казахстане, как доносят еще одни информаторы «Газеты.Ru», Борат стал национальным героем, невзирая на раздражение правительства. В Штатах, куда время от времени тоже ездят информаторы, Борат на каждом углу, и не только фильм, на две недели занявший первое место в прокате, но и многочисленные телешоу фальшивого казаха-журналиста.
Америка хохочет, но не вся: едва ли не каждый, кто волей, а чаще неволей снялся в этом фильме, подает на Бората в суд.
Борат Сагдиев, он же лондонский комик Саша Барон Коэн, поехал в Америку снять культурологическое кино. Поехал он из гнусной деревни, клеветнически называемой в фильме городом Кусеком, красой и гордостью казахского народа. Это ровно та деревня, которая возникает из фильма в фильм у Кустурицы, Лунгина, туркмена Бахтияра Худойназарова («Лунный папа») и других интеллектуалов, паразитирующих на мысли «и крестьянки любить умеют». Только доведена она, как и многое в фильме, до абсурда. Жители румынского захолустья, в котором снимался фильм, теперь тоже подают на Бората в суд: как же, им сказали, что будут делать документальное кино про безработицу, а сняли о том, какие они тупые уроды, насилуют дочерей и спят с сестрами.
Лунгин, кстати, высказался о «Борате» в онлайн-интервью в РИА «Новости»: «Это развлекательная абсурдистская комедия. Запрещать ее глупо. Но, может быть, разрешать еще глупее. Потому что если хотя бы пять человек казахов почувствуют себя униженными идиотскими шутками, то для меня радость от смеха не оправдает этого…»
Человеку, который снял Свадьбу» и «Олигарха» и обидел уж точно не пять и не пятьсот русских, лучше не говорить таких вещей.
В Америке Борат из фильма сталкивается с проблемами на каждом шагу.
Он пытается устроиться в лифте гостиницы («Ничего, я не возражаю против маленьких номеров») и умывается из унитаза — проверенный беспроигрышный гэг, хотя у нас в стране он может не пойти: переживания подобного рода всегда будут ассоциироваться с Задорновым: «Друг познается в биде». Да и что тут смешного? Все и так знают, что в Нью-Йорке дорогие и плохие гостиницы…
А еще Борат приходит к феминисткам и объясняет им, что в Казахстане женщинам запрещено собираться больше пяти одновременно, если речь не идет о борделе или могиле. У Саши Барона Коэна вообще слабость к феминисткам: в качестве рэпера-телеведущего Али Джи он уже спрашивал у феминистки, кто лучше: мужчина или женщина, и выяснял, должна ли девушка заняться феминизмом хотя бы раз в жизни.
Но до тех пор, пока в России работает феминистка №1 Мария Арбатова, стенд-ап-комик лучше Елены Степаненко, такие шутки нам не страшны.
Но Задорнов, равно как и Мария Арбатова, не пытался целовать незнакомцев в обе щеки (старинный казахский обычай) в утренней подземке и никогда не упускал в метро курицу, случайно сбежавшую из чемодана. Курица — верный друг всей кустурицы и источник многих гэгов.
В «Культурных исследованиях Америки на благо великого народа Казахстана» интереснее всего не сам фильм, а то, как он снимался, реакция на него. Изрядная часть эпизодов снята как документальная: участники не знали, для чего их снимают, или вообще не знали о камере в кустах. Вот, скажем, интересно: продавец в оружейном магазине, к которому Борат обратился после того, как с трудом откупился от превратившихся в тараканов евреев, он действительно посоветовал ему против евреев 45-й калибр, или это монтажная склеечка? А подержать в руках «Дезерт Игл» израильского производства дал случайно?
А четыре пьяных подонка в доме на колесах, которые подобрали голосующего на дороге «казаха», напоили его и объяснили, что Памела Андерсон — шлюха, они ведь подали в суд на Коэна, заявив, что их склонили к участию в фильме обманом, посулив море бесплатной выпивки.
Каждый гэг Коэна — проверка на прочность, тычок пальцем в Америку, в ее больные и здоровые места. Борат подружился с неграми в Атланте, и они научили его правильно носить штаны. После этого в самый дорогой отель Атланты приходит еврей, представляется казахом, а уродливый серый костюм на нем сидит так, что из-под штанов видны трусы, и это страшное зрелище. Когда это чудо начинает говорить на рэперском жаргоне, белый администратор отеля только что полицию не вызывает.
Борат на поле для родео поет казахский гимн на мотив американского и желает народу Америки убить каждого мужчину, женщину и ребенка в Ираке. Народ Америки, собравшийся на стадионе многотысячной толпой, ликует. Борат приходит на курсы этикета, а потом приводит туда на званый обед проститутку — чернокожую толстожопую каракатицу в леопардовом мини.
Он потом поведет ее в бар, проводит домой и, робко вздыхая, попрощается у подъезда. А что? В Казахстане проститутка — почетная специальность.
В общем, «Борат» — это старинная социальная игра, в которую комики играют с незапамятных времен: дикарь приходит в большой город и ставит под сомнение все наши привычки, предрассудки и обычаи. И злоба, которую все это вызывает (на Бората подали в суд чуть ли не все участники его проекта), тоже никуда не делась со времен скоморохов.
Ну, а для маскировки Борат использовал старинные скатологические приколы. Ведь проще, если говорить будут о фекалиях на тарелке, а не о том, что евреи превращаются в тараканов, потому что очень умные. Все равно кульминации фильм достигает в тот момент, когда Борат и его продюсер, коротенький и очень жирный человек, невероятно похожий на черта, бьются не на жизнь, а на смерть совершенно голые и продюсер садится Борату на лицо.