Цивилизация
Местные жители уже выехали из города на ближайшие двенадцать дней, японские туристы уже приехали и рассаживаются у Дворца Фестиваля, поливая соусом из пакетика зеленый салат в пластиковой миске. Им там сидеть еще двенадцать дней, надо подкрепиться. Истерия предвкушения: лестница, ведущая во Дворец Фестиваля, еще не покраснела, по набережной еще не гуляют близкие к народу звезды, но на всех свободных поверхностях уже виден силуэт героини «Любовного настроения» — таков плакат у Канна-2006, фестиваль подлизывается к режиссеру Вонгу Кар-Ваю, председателю жюри.
По лестнице Дворца Фестивалей ползают рабочие, разматывают длинные красные кусочки гламура, прикрепляют их к ступенькам.
Внутри Дворца развешаны Моны Лизы. Страшненькие, разноцветные, хихикающие — благо, мало кто из художников не издевался над этой женщиной. Вот и Рон Хоуард, режиссер «Кода да Винчи», тоже поиздевался: его фильмом сегодня официально откроется фестиваль.
Пресс-показ картины, которую называют «самым ожидаемым фильмом последнего десятилетия», уже прошел.
Зал был полон, ложи блистали, худшего фильма Канн, кажется, еще не видел.
Говорят, в Канн прибыли группы христианских активистов, протестующих против фильма «Код да Винчи». По улицам они не ходят и плакатами не размахивают. Но стоило бы к ним присоединиться — попротестовать бы против того, чтобы называть «Код да Винчи» фильмом.
Режиссер собирался точно следовать духу книги, у него получилось. Поэтому по фильму «Код да Винчи», со всеми его пирамидальными красотами, дурацкими загадками, неубедительными погонями и попсовыми историческими реконструкциями, компьютерно подрагивающими в воздухе вокруг героев, понятно: это была очень плохая книжка. Скучная, претенциозная, с идиотскими сюжетными наворотами, ходячими компьютерами вместо людей, кое-как слепленная из теперь уже расхожей идеи. Зал мрачно молчал, когда герои бегали по Лувру. Он молчал, когда они делали умные лица, разгадывали шифры и продолжили бегать по Парижу, а потом выехали и за его пределы в погоне за Святым Граалем. Зал отреагировал на происходящее трижды — когда герой Йена Маккеллена сказал: «Не доверяйте французам», все радостно засмеялись. Это как раз та фраза, с которой надо начинать главный кинофестиваль мира, проходящий во Франции.
Когда герой Тома Хэнкса сказал героине Одри Тоту: «Ты — последний из живущих потомков Иисуса Христа», — журналисты нехорошо заржали и фильм окончательно превратился в комедию.
А в самом конце, когда пошли титры, кто-то засвистел.
Нет, а чего мы хотели? Конечно, экранизацию можно было сделать издевательской, джеймсбондовски-прекрасной, со всеми расхожими штампами компьютерного квеста, интеллектуального детектива и псевдорелигиозной чуши. Но тогда это было бы кино, а такой задачи перед Роном Хоуардом не было. Вот бывают аудиокниги, а у Хоуарда получилась очень дорогая видеокнижка. У Бортко вон тоже получилась видеокнижка, хотя и очень дешевая. Может быть, это начало новой эры в книгоиздании.
Зато выходишь из кинотеатра — а на соседнем доме висит реклама «9 роты». Приятно.
Конкурс этого года выглядит подозрительно — не сразу понятно, куда спрятали гуманизм, веру в маленького человека и федеральное послание Канн мировому кинематографу. Впрочем, в качестве послания может служить «Нация фаст-фуда» Ричарда Линклейтера — расследование бесчинства пищевых корпораций, заговоров бутербродных баронов и губительных последствий употребления мусорной еды.
После каннского триумфа Майкла Мура это выглядит дружеским щипком за толстую попу Империи Зла, тем более что в нынешнем конкурсе шансов у ленты, скорее всего, нет.
Но политический жест сделан.
Также сосредоточием добра и любви может послужить «Возвращение» Педро Альмадовара — история женщин одной семьи и наиболее вероятный претендент на победу. Являясь уже совсем мэтром и снимая очень достойное кино, испанец все еще не имеет «Золотой пальмовой ветви» — только приз за лучшую режиссуру.
Альмадовар наверняка хорош, но интригу создает не он, не несгибаемый Кен Лоуч, снова снявший фильм про борьбу трудящихся ирландцев за свои права, и не Нанни Моретти с антиберлускониевским «Кайманом». Вряд ли откровением станет и лента умницы Аки Каурисмяки «Огни пригорода», продолжающая «Человека без прошлого». Интригу создают Алехандро Гонсалес Инъярриту, Ричард Келли, София Коппола и Гильермо дель Торо — герои одной выигранной битвы, от которых еще непонятно, чего ждать.
Вот и станет ясно, кто из них жулик.
Инъярриту, сделавший занятную «Суку-любовь» и ужасный «21 грамм», представляет «Вавилон» с волшебным актерским составом — Бред Питт, Кейт Бланшетт, Гаэль Гарсиа Берналь. Действие кочует по всему миру, начавшись в марокканской пустыне, где отправившаяся отдыхать семейная пара поймает пулю.
Ричард Келли, снявший по собственному сценарию «Донни Дарко», был всеобщей надеждой. Сомнения внес довольно дикий сценарий, написанный им для «Домино». Но «Истории южной стороны» все равно остаются самым интригующим событием конкурса. Тем более, что для своей футуристической драмы, действие которой происходит в конвульсирующем Лос-Анжелесе 2008 года, Келли позвал царя скорпионов Дуэйна «Скалу» Джонсона — может получиться удачно.
София Коппола, затисканная и заласканная после «Трудностей перевода» привезла почти блокбастер — костюмную постановку про Марию-Антуанетту. В главных ролях — Кирстен Данст и Ася Ардженто, что само по себе дико, но интересно.
Довольно решительный переход от девичьих грез к большому кино.
И наименее заметный и наиболее дикий претендент — Гильермо дель Торо. Автор «Хеллбоя» и «Блэйда-2», известный любителям фантастики еще до своего голливудского подъема «Хроносом» и «Мимиком», безумный и несговорчивый мужчина. Отверг шанс снимать «Гарри Поттера и Узника Азкабана» ради истории о парне из ада. Его «Лабиринт Фавна» — история девочки, путешествующей по Испании 1944 года — времени франкистских репрессий. Окружающая жуть преломляется в ее сознании в фантастические образы.
Россия в этом году представлена разнообразно — выставкой рисунков Эйзенштейна, фильмом «977» Николая Хомерики в программе «Особый взгляд» и Андреем Кончаловским в жюри короткого метра. На День российского кино также привезут «Космос как предчувствие», замечательную «Пыль» и «9 роту». Впечатление о России от всего этого может сложиться неправильное. А какое правильное, с другой стороны?