Цивилизация
Всем известно платоновское учение о том, что материальный мир есть не что иное, как проекция мира идей. Допустим, что так, но какие из этого практические выводы? Их может быть множество. Если говорить об изобразительном искусстве, вывод примерно следующий: неприемлемо передавать натуру в том виде, в каком она открывается глазу, — это означало бы путать причину со следствием, акцентировать второстепенное и игнорировать главное. Да и возможно ли в принципе изобразить то, что человек видит вокруг себя? Не оказывается ли это гораздо большей иллюзией, чем сам материальный мир?
Разумеется, были и есть художники, которым по природе чужда подобная рефлексия. Они лишь следуют своему пластическому дару — и нередко добиваются выдающихся успехов. Но для некоторых такой способ самореализации категорически не подходит. Это не просто художники, но и ученые, мистагоги, реформаторы. Им подавай философскую подоплеку и методологическую систему. Никакими эффектами спонтанности их не прельстишь.
Как раз к этому племени принадлежал Владимир Вейсберг, чья персональная выставка открылась сейчас в Музее личных коллекций. Немного найдется других художников, опусы которых столь же неукоснительно подчинялись бы авторской программе.
Своими работами Вейсберг словно утверждает: абсолют недостижим, но существуют этапы движения к нему, на них и следует основывать иерархию искусства.
Чем ближе к гармоническому идеалу, тем лучше произведение. Тезис, конечно, спорный, особенно в эпоху разгула субъективизма и эпатажности. Но на уровне результатов Вейсберг весьма убедителен. Пускай его система не универсальна, достаточно и того, что она породила эти конкретные холсты, акварели, рисунки. Искусство вообще живет исключениями из господствующих правил, даже если такие исключения сами претендуют на роль правила. Создать будто бы всеобъемлющую теорию и самому же ее исчерпать — вот механизм, который не однажды способствовал появлению шедевров.
У Вейсберга шедевры появлялись. Безусловно, не всё, что представлено на выставке в МЛК, можно охарактеризовать этим словом, но процент высок. В первую очередь речь о знаменитых композициях в манере так называемой «невидимой живописи». Прозаически говоря, это гипсовые геометрические формы — кубы, шары, пирамиды, цилиндры, помещенные в довольно условном пространстве. Здесь нет не только ничего лишнего, но даже необходимого с точки зрения сюжета и колорита. Белое на белом едва проступает, глазу как будто не за что зацепиться. Что за мистификация? Да это и есть переложение взглядов Платона на язык изображения, осуществленное по вейсберговскому рецепту: «Мы видим предмет благодаря несовершенству нашего видения. При совершенном видении мы видим гармонию, а предмета не замечаем».
Звучит схоластически, но на практике срабатывает.
Сложившаяся классификация относит Владимира Вейсберга к художникам метафизического направления (в России этот «тренд» представлен еще Михаилом Шварцманом, Дмитрием Краснопевцевым, Владимиром Янкилевским и некоторыми другими). По другой, параллельной классификации Вейсберг — художник андерграунда. С обеими маркировками можно было бы и поспорить, но важнее, что при любом раскладе он остается автономной фигурой, не связанной с былыми групповыми интересами. Разумеется, он участвовал в «командных» выставках, общался с представителями разных лагерей, преподавал многочисленным ученикам, но сегодня все равно воспринимается в качестве отдельного явления.
Любопытно, что эволюция его системы, которую можно проследить в залах МЛК, почти лишена метаний и случайностей. Берется сезанновский живописный метод и последовательно трансформируется в собственный. Здесь не меньше рацио, чем наития, не зря Вейсберг много внимания уделял психологии и даже выступил однажды на академическом симпозиуме с докладом «Классификация основных видов колористического восприятия». (Правда, доклад был воспринят аудиторией настороженно: из него вытекало, что высшим типом восприятия является подсознательный. А как же марксистско-ленинское учение?) Логическое движение в сторону непостижимого просматривается у него везде — и в акварелях с обнаженками, и в портретах, мало похожих на салонные, и тем более в натюрмортах. Скажете, логика в творчестве — это скучно? Пожалуй, Вейсберг достигал в своих работах того состояния, когда понятие скуки упраздняется. Абсолют не может быть скучным или занимательным… Хотя кто его видел? Вовсе не обязательно, что он именно такой, как у Вейсберга. Но очень похоже.
Владимир Вейсберг. Живопись, графика. В Музее личных коллекций (Волхонка, 10) до 11 июня.