Цивилизация
Концертирующий пианист Том недоволен своей жизнью. Поднимаясь на сцену, он мечтает о незамысловатой и сильной жизни городского хищника — врываться в комнаты с бейсбольной битой, соблазнять опасных женщин, проворачивать сделки на грани закона. И вот однажды, проезжая по улице, он встречает старого знакомого матери, отпетого гангстера…
Такой поворот рeмейка фильма «Пальцы» Джеймса Тобака 1978 года с Харви Кейтелем в главной роли определил бы не столько новизну разворота истории героя, сколько освежил бы унылые супружеские отношения искусства и действительности, упорно трактуемые как оппозиция высокого--низкого. Этого, однако, не случилось, и фильм «Мое сердце биться перестало» в общем звучании следует оригиналу.
Полукриминальный торговец недвижимостью Том недоволен своей жизнью.
Врываясь с бейсбольной битой в логово нелегальных иммигрантов, захвативших предназначенный к продаже дом, он мечтает выходить на сцену и играть Баха. И вот однажды, проезжая по улице, он встречает импресарио матери, покойной пианистки.
Старик помнит, что Том десять лет назад занимался музыкой и подавал надежды. Он приглашает его на прослушивание, и парень забрасывает работу ради встреч с только приехавшей в Париж китаянкой — студенткой консерватории, не знающей ни слова по-французски. Она заново учит его играть. Рыча от ярости и сжимаясь от ужаса, Том истово разучивает фугу.
Рваный быстрый ритм, нервная камера, симпатичная подлинность интерьеров и типажей, четко и жестко прописанный сценарий, в создании которого поучаствовал писатель Тонино Бенаквиста, — «Мое сердце…» выглядит как удачное построение модного архитектора, следующего детально прочерченным чертежам. Отец Тома — пожилой мерзавец, черный маклер — персонаж, просто созданный для пожилого тучного Брандо, которого неплохо заменяет Нильс Ареструп. Сам Том — нервический и вполне уместный Роман Дюри. Том выбивает долги отца, живописно выколачивая их из араба при помощи ножа и чугунной сковородки. Это выглядит так же достоверно, как крысы, запускаемые Томом с коллегами в дома, чтобы снизить их стоимость; как русский бандит, с которым по дурости свяжется отец; и телка русского бандита, которую Том по-быстрому трахнет в туалете. Так же достоверно выглядят китаянка, пианино, ноты и Том, пытающийся приспособить распальцовку под исполнение аккордов.
Цель фильма — без швов совместить две эти достоверности.
И здесь возникают проблемы не только психологического, но и концептуального свойства. Криминальные элементы — вечные «социально близкие» французского кино, буревестники свободы, соратники по уличным беспорядкам. И если Годар, Трюффо, Блие относились к подонкам с уважением, оставляя за ними право быть тем, что они есть, то режиссер «Сердца…» Жак Одиар («Читай по губам»), пытается одержать над Томом верх.
Против творца не попрешь, и культура торжествует над грубостями жизни. Но не без потерь.
В результате герой превращается в человека без свойств — он не делает ничего действительно плохого или хорошего, посредственно играет на фортепиано и не ахти машет битой. Он не типичен (подумать только — маклер, а любит Баха), но зауряден. Несмотря на достойнейшее качество режиссуры, постепенно следить за ним становится скучно.
Надменность интеллектуала, которая так часто заставляет европейское кино относиться к прочим социальным слоям как к занятным зверькам в зоопарке, превращает любой сюжет в фильм о пингвинах, которые тем и хороши, что похожи на людей. История несбыточной страсти криминального типа, сюжет космического трагизма, особенно если вспомнить имеющего сходные трудности Нерона, обернулся рассказом о том, что даже полное чмо может стать человеком, занявшись чем-то приличным. Игрой на фортепьяно, например.
Послушать Баха можно уже сегодня в кинотеатрах «Художественный», «Фитиль», «Горизонт».