Цивилизация
Мы всё ссоримся и никак не можем помириться. Мы всё веселимся и едим разное (по нашим средствам). Кто-то ест устриц по-русски и отварную семгу под взбитыми сливками, кто-то (пониже классом) овощной суп, жареного цыпленка с рисом, фруктовый десерт, орехи, сыр, кофе.
Это я не фантазирую, это я нашел список блюд для первого, второго и третьего класса на легендарном «Титанике» на 14 апреля.15 же апреля «Титаник» уже затонул.
Все пошло на дно, все: ягненок под мятным соусом для первого класса, паштет из гусиной печени для него же, эклеры с шоколадной глазурью. Солянка же из капусты с картофелем для третьего, фруктовая запеканка, сдобные булочки с изюмом тоже не избежали общей судьбы.
Когда неделю назад в центре Москвы случилась перестрелка, один человек по горячим следам (прошло всего несколько часов) заметил: «произошло неприятное, но, увы, предсказуемое». Те же люди, которые несколько лет назад оплакивали Немцова, теперь про такие же выстрелы, но у ФСБ, шутили, злорадствовали и приплясывали.
«Мы уже почти шесть лет живем внутри холодной гражданской войны», — подводит итог написавший. «И нет такой новости, нет такой радости, нет такой трагедии и такой крови, которая могла бы тут что-то заново склеить и соединить. Мы разошлись навсегда».
А за ним другой пост, тоже моего знакомого.
«Единственное, что порадовало в истории с обстрелом подъезда ФСБ, — пишет он, — это что не было реакций в духе «так им, душителям свободы, и надо». Это значит, что за сто лет российское общество проделало огромную эволюцию и больше не купит разговоры о свободе, упакованные в чужую смерть».
Свобода такая материя, которая исчезает с первым убийством другого. За нее иногда, в очень редких случаях, можно заплатить своей жизнью, но как только ты начинаешь платить чужой, она моментально истончается и исчезает. Можно назвать это правилом Достоевского. За это его и не любили при старом режиме и включили в школьные программы только тогда, когда у Минотавра выпали клыки.
Это тоже как три класса на «Титанике». Два разных вывода. Две разных оптики. Третий класс, третье мнение, не берем — там люди вообще ничего не заметили: ну, были выстрелы или еще какое событие, произошедшее за эту неделю, ну и что с того. Солянку из капусты и картофеля со сдобными булочками еще никто не отменял.
... В человеческом геноме есть один вариабельный ген. Называется он скучно, как и все гены (нет, чтобы гены назывались «ген серых глаз» или «ген гениальности») — просто DRD4. Но один из его аллелей (вариантов) усиливает в людях склонность к поиску новых впечатлений, гиперактивности и импульсивности.
Так вот, выяснилось, что те испытуемые, чьи предки, выйдя из Африки, прошли самое большое расстояние, чаще всего и являются носителями этого гена, который на человеческом языке еще называют «геном приключений».
Люди, его имевшие, взяли в руки свои котомки (ну откуда в то время котомки? — просто каменные отщепы) и двинулись покорять материки. Они, конечно, не знали ничего про материки — просто сперва одну водную гладь пересекли, потом по берегу нового моря (на самом деле океана) побрели, и все глубже, глубже — навстречу новой судьбе.
Те же, кто этим аллелем 7R гена DRD4 награжден не был, те быстро становились оседлыми и просто смотрели вслед уходящим уже скоро бывшим родным.
Это я чему?
Все пассажиры первого, второго и третьего класса явно этим аллелем обладали. А иначе чего их понесло из Саутгемптона в Нью-Йорк? Сидели бы дома. Дома тоже устрицы с солянкой из капусты есть.
Был с этим аллелем среди прочих погибших во время крушения судна и американский миллионер Джон Джекоб Астор IV, бизнесмен, писатель и подполковник, участник Испано-американской войны. Это его не пустил в спасательную шлюпку, предназначенную для женщин и детей, второй помощник капитана Чарльз Герберт Лайтоллер. И, правильно, наверное, сделал — шлюпка-то была для детей и женщин.
Но все равно миллионера Джона Джекоба жалко. Как он там тонул в ледяной воде? Как захлебывался? Как тянул руку?
Люди, в сегодняшнем Facebook реагирующие на любую трагическую новость с радостным воодушевлением, на самом деле больны. Кроме аллеля «впечатлений» у нас, наверное, должен быть и аллель «сострадания». Его просто не может не быть.
Иначе как мы пошли бы без него в дальнее странствие? Как бы помогали старикам и раненым? Как бы без него Чарльз Герберт Лайтоллер стал бы думать тогда про женщин и детей?
Сам он, кстати, выжил в ту ночь только благодаря складной шлюпке. Которая в момент окончательного крушения лайнера уже плавала вверх дном. Оторвавшаяся и упавшая в океан рядом с ним труба «Титаника» отогнала шлюпку дальше от тонущего судна и этим позволила ей оставаться на плаву. Всего на этой шлюпке к тому времени было уже 30 человек, Лайтоллер смог рассадить их так, чтобы они балансировали на плаву и чтобы шлюпка не потонула. К рассвету людей подобрали. Не всех. На шлюпке тогда уже оставалось только 27 человек. Но это были последние спасенные пассажиры «Титаника».
Лайтоллер помогал тогда поднимать оставшихся пассажиров к спасателям и сам взошел на борт последним.
Нельзя радоваться чужой смерти. Ни миллионера с «Титаника», ни сотрудника ФСБ.
Невозможно не восхищаться помощником капитана Чарльзом Гербертом Лайтоллером.
Скоро Новый год, новая отварная семга под взбитыми сливками, орехи, мед, кофе. Придет снег, все занесет, но ни чужую черную радость, ни чужой подвиг он не запорошит.
У Михаила Гронаса было об этом короткое стихотворение:
Когда мы придем к власти мы отменим
Все цвета кроме белого
Все события кроме встречи и смерти
Все слова и дела кроме прикосновений и междометий.
Вся власть снегу! Хижины и дворцы снегу!
Снег превыше всего! Да святится имя его!
Да приидет царствие снега
На ладонь на голову и на веки!
