Цивилизация
Единственное, чем интересен предстоящий «единый день голосования», так это тем, что многие умные люди относятся к нему с самой неподдельной серьезностью. Особенно в столицах. Хотя 14 сентября будет переизбираться чуть не половина губернаторского корпуса и пятая часть региональных парламентов, особое внимание гарантировано двум кампаниям — губернаторской в Петербурге и мосгордумовской в Москве.
Хоть и в узких кругах, но страсти кипят недетские. Только и разговоров, что о создании и распаде каких-то коалиций, интригах вокруг прохождения через муниципальный фильтр, чьем-то включении либо невключении в партийные списки и, естественно, об обычном предвыборном репертуаре властей — от липовых «праймериз» до вполне натуральных уголовных преследований нежелательных кандидатов.
Политический театр открыл сезон. Исполнители уже на сцене и ведут себя так, будто собираются показать что-то важное. Не хватает только публики. В зале пусто.
Народ вовсе не заказывал эти выборы. У них нет ни сюжета, ни повестки дня. О чем эта предвыборная кампания? Да ни о чем. Точнее о том, что существует какое-то количество людей, хороших и разных, которые привыкли (или вдруг захотели) с помощью выборных процедур добиваться для себя должностей, как будто действие происходит не сегодня, а в прошлой жизни.
В столице есть разные и не очень ладящие между собой активисты, но нет массовых движений, добивающихся перемен в московских делах. Значит, нет исходных предпосылок для подлинной выборной конкуренции, даже если бы власти ей и не мешали. А то, что они мешают, это лишь заключительный мазок на картине, которая создавалась долгими годами.
Не говоря уже о том, что Мосгордума никогда не была центром принятия решений.
В отличие от должности столичного депутата, пост петербургского губернатора — это большая власть. А Георгий Полтавченко, занимающий ее уже почти три года, — один из самых, если не самый бездеятельный градоначальник во всей истории города на Неве. Но рядовой петербуржец вовсе не думает о том, кем бы его заменить и какими новыми решениями можно усовершенствовать городскую жизнь.
Не надо усложнять сегодняшнее состояние умов. Среднестатистический обитатель Северной столицы куда живее переживает ужасы, творящиеся на отпавшей Украине, о которых ему ежедневно докладывают с экрана, чем то, что происходит у него под боком. Вывести из гипноза его могут только очень острые и очень простые ощущения.
Парочка снежных зим, и всем вдруг стало ясно, что предшественнице г-на Полтавченко самое время сдавать дела. Причем для этого не понадобились никакие выборы. А при Полтавченко еще не было ни снегопадов, ни настоящих холодов, ни крупных коммунальных аварий. Зачем же его менять?
Конечно, можно включить воображение и представить какую-то равную и свободную предвыборную борьбу, в которой искушенный и обаятельный конкурент возьмет верх над застенчивым действующим градоначальником. Но это была бы не политическая, а чисто субъективная победа. Ведь губернатор Петербурга — лишь звено во властной вертикали. От него зависит масса подчиненных, но курс он не прокладывает.
Вышеописанные ситуации приложимы ко всем или почти ко всем выборным кампаниям, которые прокатятся по стране нынешним летом.
Выборы — ритуал, который на сегодня себя исчерпал, однако все еще продолжает исполняться. И в этом одна из сокровенных тайн нашей cистемы.
При многих режимах, называемых управляемыми демократиями, существуют независимые секторы общественного мнения. Представляющая их оппозиция идет на выборы и, хотя и не может рассчитывать на полную победу, добивается локальных успехов в местном самоуправлении, регионах и парламенте. Устойчивость правил дает ей реальное влияние в текущей политике и надежду на решающий успех в будущем. Такие выборы выглядят осмысленным занятием не только для претендентов на должности, но и для избирателей.
Наша высшая власть внутренне не приемлет никакой автономии, никакого самоуправления и никаких независимых секторов даже и на самых низовых уровнях. Из лени, нехватки физических сил, уважения к мнению иностранцев или, допустим, из доброты (подходящий мотив выберите сами) она их отчасти терпит. Но перманентно старается минимизировать. Реальные выборы абсолютно несовместимы с практикуемой ею техникой принятия управленческих и кадровых решений.
Проще всего было бы вовсе их отменить. Но по каким-то соображениям их сохраняют, откровенно давая понять, что принимать их всерьез нельзя ни в коем случае. Именно поэтому оппозиционный актив год за годом подвергается селекции и дрессуре. И сами выборные правила не просто часто, а всегда переделываются от одних выборов к другим. Многолетнее применение этих приемов в сочетании со всем комплектом манипуляций и подтасовок привело к тому, что точка невозврата была наконец пройдена.
В 2011-м и (на локальном московском уровне) в 2013-м к выборам в последний раз относились серьезно. Теперь это уже история.
Очередные кампании — это скучные, ни на что не влияющие имитации. И народ это, кажется, принял, демократии нынче не требует. Понятно, что не навсегда. Но сегодня это так.
Непонятливыми притворяются только активисты и эксперты оппозиционного и полуоппозиционного толка. Их вера в любые казенные формализмы, их неиссякаемая готовность приноравливаться к меняющимся правилам, их согласие плясать любой очередной танец, который предпишет начальство, — все это очень трогательно.
Какие бы новые замысловатости для них ни сочиняли, они тут же берутся к ним приспосабливаться. Фильтры так фильтры. Сбор подписей так сбор подписей. Очевидная мысль, что если они вдруг преодолеют эти полосы препятствий, то для них тут же придумают новые, почему-то не приходит в головы. Это уже не твердость в принципах, это твердость в нежелании видеть действительность.
Страх увидеть ее контуры понятен. Куда проще разыгрывать перед пустым залом знакомую пьесу, хотя и потерявшую прежний смысл. И многозначительно шевелить усами, словно бы ничего и не изменилось.
