Дети распада

На днях в жизни россиян — нашей с вами — произошло великое историческое событие. 12 августа 2018 года президенты пяти стран — России, Азербайджана, Туркмении, Казахстана и Ирана — в казахстанском городе Атырау подписали конвенцию о правовом статусе Каспийского моря или, как ее сразу прозвали, «конституцию Каспия». Документ готовился 22 года, еще с конца прошлого века. Это одно из самых значительных событий с далеко идущими последствиями с момента оформления гибели СССР 27 лет назад. И оно напрямую связано именно с распадом Союза — пока главным политическим сюжетом жизни всех без исключения россиян.

Как отличить историческое событие от любого другого? Очень просто: историческое событие почти наверняка попадет в будущие учебники истории. Кроме того, исторические события обычно являются частью глобальных процессов, которые происходят в каждую конкретную эпоху. Для тех, кто живет в России, таким главным глобальным историческим процессом, несомненно, является распад Советского Союза. Происходит разлом истории, когда родители родились в одной стране, а дети уже в другой, даже если никто никуда не переезжал.

Распад не закончился в момент юридического оформления гибели СССР. Формально агония советской империи длилась с момента антигорбачевского путча 19-22 августа 1991 года до момента подписания в Беловежской пуще 8 декабря того же года соглашения о создании Содружества независимых государств. Однако распад СССР и мучительное превращение бывших советских республик в полноценные самостоятельные государства продолжаются по сей день. А мы — дети распада.

Пожалуй, только самые молодые из нас смогут застать какую-то другую эпоху, которую уже не будут называть «постсоветской».

Итак, что собственно произошло с Каспием и почему это так важно? Фактически эта самая конвенция — то же самое, что соглашение в Беловежской пуще 8 декабря 1991 года. То есть признание медицинского факта распада СССР и попытка юридически устроить новую жизнь на его руинах — в данном случае в Каспийском море.

Основная площадь водной поверхности Каспия, согласно документу, остается в общем пользовании сторон. Дно и недра делятся соседними государствами по договоренности друг с другом на основе международного права (тут еще явно предстоит много споров, которые рискуют растянуться на десятилетия). Судоходство, рыболовство, научные исследования и прокладка магистральных трубопроводов отныне будут проводиться по согласованным правилам.

Некоторые западные СМИ поспешили трактовать каспийскую конвенцию в духе «Путин всех переиграл» на основании юридически обязывающего запрета на присутствие в море вооруженных сил других стран. Это страховка для России, что Азербайджан или нейтральный, но непредсказуемый Туркменистан (в случае с Казахстаном или Ираном это выглядит пока, мягко говоря, ненаучной фантастикой) вдруг не разместят у себя военно-морские базы НАТО. За поддержание безопасности на море будут отвечать все пять прикаспийских государств. Вопрос, не захочет ли сама Россия разместить свои вооруженные силы в других постсоветских прикаспийских государствах, остается — запрета на такое размещение конвенция не содержит.

Оценивать этот документ как чей-то выигрыш или поражение, как минимум, преждевременно. Практически все страны «каспийской пятерки» (и Россия, увы, не исключение) демонстрировали презрение к своим международным юридическим обязательствам и нарушали вроде бы вполне однозначные договоры. Как раз такие нарушения и продолжающийся передел территорий в бывшем СССР — одни из главных внешних признаков незаконченности распада Союза. Да и вообще в истории есть тьма примеров нарушения самых строгих и ясно написанных международных конвенций.

Главный смысл каспийского саммита именно в самом факте официального разделения моря между пятью государствами. Это юридическое признание необратимости распада СССР.

В советские времена Каспийское море было фактически внутренним водоемом Советского Союза — только 13,8% его акватории принадлежало Ирану. Освоение Каспия регулировалось советско-иранскими договорами от 26 февраля 1921 года и 25 марта 1940 года. В итоге 78 лет — аккурат до минувшего воскресенья, на Каспии по-прежнему юридически оставались только две страны — Иран и уже более четверти века не существующий СССР. Иранцы категорически отказывались признавать деление Каспия по реальным береговым линиям прикаспийских государств, требуя, чтобы море поделили на пять равных частей.

Теперь же пять прикаспийских государств официально узаконили свои права на море. Их пять, а не два. Советский Союз на Каспии похоронен официально. Причем Россия имеет самую маленькую береговую линию среди этой пятерки — 695 километров. Для сравнения, у Казахстана, главной каспийской державы — 2320 километров, у Туркмении — 1200, у Азербайджана – 955, у Ирана — 724.

То, что происходило с Молдавией и Приднестровьем, Нагорным Карабахом, Грузией, то, что сейчас происходит с Украиной и от чего не стоит зарекаться самой России — это и есть длящийся во времени процесс трансформации государственности обломков советской империи. Официальное юридическое разделение Каспия — редкий пример цивилизованного признания реальности. Особенно важно, что это признала Россия — страна, которой тяжелее всех других бывших советских республик смириться с гибелью империи. Отсюда эти наши постоянные геополитические ломки, которые приводят к нарастающим проблемам в отношениях с «западными партнерами» и бывшими советскими республиками.

Незажившая травма от распада СССР в российском обществе и политической элите — еще один важный признак незаконченности расставания с «советским».

Ну, и конечно, для рожденных в СССР очень наглядный и горький символ его длящейся гибели — уход из жизни конкретных людей, облагораживавших и украшавших собой и своими талантами не слишком радостную советскую действительность. Только за последние пять месяцев мы потеряли «кота Матроскина» и — вот прямо сейчас — того, кто придумал кота Матроскина, а также крокодила Гену, Чебурашку, почтальона Печкина и Дядю Федора. От ухода людей масштаба Олега Табакова, Эдуарда Успенского, Вячеслава Иванова, Андрея Зализняка ощущение расставания с бывшей страной только усиливается. Голубой вагон бежит, качается, скорый поезд набирает ход…

Ход истории не отменить. Прошлое не переиграть заново в новых декорациях. Попытки силой вернуть советскую империю в любых конфигурациях обречены на провал. Но перекройка границ бывших советских республик, увы, продолжается и может продолжаться еще долго. Такие политические землетрясения, как гибель страны, составлявшей почти 1/7 площади всей суши, не могут закончиться одномоментно.

Россия — страна великих исторических нарративов и грандиозных эпох. Только за последние 100 лет у нас было поколение отцов революции и детей революции. Кончилась эта эпоха сталинскими репрессиями. Потом было самое важное для советской истории России поколение победителей во Второй мировой войне. Эта война и ее последствия определили жизнь нашей страны на несколько десятилетий.

Ну, а нам выпала участь стать поколением распада советской России. Кто-то из нас может утешаться тем, что застал живьем кусочек великой истории. К тому же главный смысл той политической истории, которую мы застали, — распад одной страны и появление на ее месте другой — не делает наши личные жизни менее значимыми и менее разными. Человек не может и не должен жить одной только политической историей — у него всегда есть масса других персональных историй: профессиональная, любовная, бытовая. История болезни, наконец. Просто иногда от политической истории физически невозможно спрятаться. Паре сотен миллионов человек не удалось укрыться от гибели СССР. Она наложила отпечаток на многое, что случилось с ними потом. Это не хорошо и не плохо. Это просто так.

«В первой трети ХХI века россияне жили в условиях последствий распада СССР» — нечто подобное будет написано о нас в учебниках истории. Если, конечно, не случится какой-нибудь ядерной войны или другой неприятности, которая в одночасье отменит само человечество. Зная некоторые свойства человеческого характера, такого развития событий исключать нельзя.