Месть нефтяной иглы

Cанкции со стороны развитых стран по отношению к России из-за истории с Крымом не будут эффективными. В том смысле, что вряд ли эти меры позволят нам наконец-то «слезть с нефтяной иглы» и перестроить экономику. Для начала необходимо констатировать, что экономические санкции возможны, а то сплошь и рядом можно услышать, что эти экономические меры воздействия со стороны США и других стран категорически немыслимы. Аргументация этой невозможности простая: санкции — обоюдоострое оружие, они ударят и по тем странам, которые будут их вводить.

Это правильно, экономические издержки будут и для них. Но вот что неправильно — судить о возможности санкций исключительно с позиций собственного российского миропонимания, заключающегося у многих в том, что все продается и покупается. Представьте себе, и там все еще могут пойти на определенные экономические издержки, на недополучение каких-то барышей.

Такое, кстати, стало возможно еще и потому, что в целом значимость России для Запада гораздо меньше, чем экономическая значимость Запада для нас. Доля российского экспорта в страны ЕС по итогам 2013 года по отношению к ВВП России составила 13,5%, а доля европейского экспорта в Россию по отношению к ВВП ЕС — 0,8%. То есть Европа, условно говоря, для нас в 17 раз более значима по сравнению с тем, сколь экономически важны мы для них. Кстати, если возьмем аналогичный показатель по импорту, расхождение тоже будет в разы не в нашу пользу.

Есть, безусловно, отдельные темы — тот же газ. Здесь никто пока не оспаривает значимость российских поставок, но планомерная работа по ослаблению соответствующей зависимости Европы там ведется не первый год.

В общем, как и следовало ожидать, санкции уже начинают реализовываться: есть и конкретные действия по отношению к пока еще узкому кругу банков; есть изменение прогноза по рейтингам, что прямо влияет на стоимость заимствований для российских компаний за рубежом; есть ограничения по военно-техническому сотрудничеству, что прямо бьет по возможностям экспорта и импорта вооружения.

И вот на фоне этой усиливающейся волны санкций мы слышим о том, какие блага нам это сулит.

Самый яркий пример: наконец-то мы создадим национальную платежную систему. Действительно, можем мы отказаться от международных платежных систем Visa и Master Card? Наверное, можем, ведь и вправду тот же Китай вполне уверенно уже с 2002 года развивает свою систему UnionPay. Только надо учитывать следующий важный момент, заключающийся в том, что для международных расчетов, интернет-покупок, в турпоездках (если они еще будут возможны) вы этим отечественным пластиком вряд ли сможете воспользоваться. Когда приводят в пример китайцев, почему-то забывают, что возможности для становления своей системы они имели и имеют потому, что никаких санкций против них не было. Именно поэтому уже к концу 2010 года карты UnionPay принимались в 141 стране мира. Сегодня эта система по факту является не национальной, а международной, и именно это обеспечило ее популярность и внутри страны.

Что-то свое изобразить мы, конечно, сможем. Почему именно «изобразить»? Потому что отечественный опыт свидетельствует о том, что когда какие-то товары и услуги у нас начинаются разрабатываться по указке сверху, а не из-за естественного рыночного стремления сделать более качественный и доступный продукт, то ничего хорошего из этого не выходит.

Тот же ГЛОНАСС. Основные «успехи» в этом мероприятии пришлись на 2000-е годы. По данным Счетной палаты, только с 2001 по 2011 год на федеральную программу ГЛОНАСС было потрачено 102 млрд руб. (есть и другая оценка — 113,8 млрд руб.), а планировали потратить 23,6 млрд руб. Рост стоимости составил пять раз. Кстати, на Олимпиаду в Сочи вместо первоначальных 314 млрд руб. в конечном итоге было потрачено 1,5 трлн руб. — тоже почти в пять раз больше.

В современной России, похоже, это такой коэффициент удорожания проектов, инициируемых государством, — пять раз.

История с ГЛОНАСС еще далека от завершения: в 2012–2020 годах на нее планируется потратить еще 346,6 млрд руб. Зная о многочисленных авариях спутников, уголовных делах, связанных с этим проектом, хочется спросить: ну и где этот конкурент GPS?

Или еще пример: помните, как несколько лет назад А. Чубайс демонстрировал руководству страны наш отечественный планшетник? — А, круто? Отечественное!

Если бы все это касалось каких-то девайсов, это было бы полбеды. Пока еще никакие санкции не вынуждают, но тренд-то модный — давайте сами будем запрещать иностранное, чтобы развивать собственное производство. Самый яркий пример (к счастью, решение пока не принято) — это подготовленный Минпромторгом проект постановления правительства РФ, запрещающий закупку импортных медицинских изделий для госнужд. Уже с 1 апреля 2014 года планировалось запретить импорт томографов, дефибрилляторов, инкубаторов интенсивной терапии новорожденных, маммографов, ангиографов, рентгеновских аппаратов. Даже салфетки антисептические спиртовые хотят запретить к ввозу.

Пока не запретили, но мы должны отдавать себе отчет в том, что все это стремление запретить по максимуму иностранное было и остается всерьез. Когда запретят, будет уже поздно возражать, потому что отличительная черта нынешней власти — это патологическая неспособность признавать собственные ошибки. Причем мы прекрасно понимаем, что те, кто принимает подобные решения, вряд ли не найдут возможности воспользоваться тем же импортным медицинским оборудованием, если оно действительно лучше.

То, что сегодня происходит, — прямой путь к изоляционизму.

Мы должны понимать, что даже у Советского Союза в годы «холодной войны» положение было лучше, потому что существовали страны Совета экономической взаимопомощи (СЭВ), да и внутренний рынок СССР был не в пример больше. И то в конечном итоге экономика дошла «до ручки».

Поэтому когда так лихо, я бы сказал, шапкозакидательски мы начинаем рассуждать о том, что благодаря санкциям мы наконец-то «слезем с нефтяной иглы», разовьем собственное производство всего и вся, надо учитывать следующее:

— сырьевая направленность экономики за 2000-е годы только возросла;

— научно-технологический потенциал, во многом и без этого подорванный рыночными реформами 90-х годов прошлого столетия, находится на крайне невысоком уровне, а реформы, вроде той, что сделали с РАН, еще больше подрывают его;

— институционально (конкуренция, защищенность прав собственности и т.п.) экономика не готова к производству конкурентной продукции;

— экономическая ситуация ухудшается.

Это не означает, что мы вообще ничего достойного производить не можем. Мало, но можем. Проблема в том, что на пути к изоляционизму даже это «мало» перестанет существовать.

У нас и так одна из фундаментальных проблем в экономике — недостаточный уровень конкуренции. Конкуренция с импортом — она хоть как-то поддерживает в тонусе отечественных производителей в отдельных отраслях. В том же производстве пищевых продуктов, к примеру.

Иран, против которого в недавнем прошлом вводились жесткие экономические санкции, чтобы он отказался от своих ядерных амбиций (Россия, кстати, поддержала эти санкции), также какое-то время питал иллюзии о том, что наконец-то снизится его зависимость от импорта нефти, получит развитие импортозамещение, будут наращиваться инвестиции за рубежом, получат развитие бартерные сделки. Все это даже получило свое название — политика «экономического сопротивления» (economy of resistance).

В конечном итоге ничего из этого у Ирана не получилось. Экспорт нефти за время действия санкций упал на 60%, сильно девальвировался иранский риал, снизился и без того невысокий уровень жизни иранцев. Экономика Ирана, которая, по оценке МВФ, еще в 2011 году росла (плюс 3% по ВВП), в 2012 году показала падение на 1,9%, а в 2013 году — на 1,5%.

Иран публично отказался от планов производства собственного ядерного оружия 1 марта 2014 года. Санкции снимаются. Здравомыслие восторжествовало.