Люди вечера

В последнем выпуске журнала Psychological Science ученые Марьям Кучаки и Исаак Смит, преподаватели Центра этики из Гарвардского университета, вводят один очень интересный термин — «утренний моральный эффект». Это определенно новенький довесок к моральному императиву.

Согласно их исследованиям, по утрам люди более моральны, чем днем и тем более вечером.

Вот что меня поражает более всего, так это звездное небо надо мной (по вечерам) и внутренний закон во мне (по утрам). Видимо, теперь так правильнее говорить. Так сказать, моральная утренняя эрекция.

Чем же она объясняется? Сами исследователи причину эффекта не разъясняют. Только констатируют факты. Они же ученые-психологи, а не колумнисты, которые к слову относятся легко и безответственно. Согласно всем четырем исследованиям, которые они провели, утром испытуемые меньше врут и жульничают, чем днем. Исчезновение утреннего морального эффекта связано со снижением самоконтроля и моральной бодрости в течение дня.

Оказывается, что каждодневная жизнь с ее «вызовами» притупляет наши чувства каждую минуту, истощает наши способности сопротивляться моральным соблазнам, вытряхивает из нас человеческое... То есть уже к часу дня на меня лучше не рассчитывать...

Старайтесь добиться сочувствия где-то в промежутке от 10.20 до 12.45. Дальше на это сил не останется.

Ну если совсем уж честно, то лично я сова. С утра я не человек. Если я, допустим, встану как жаворонок, то мощи хватит только на то, чтобы перелечь. С кровати на диван. Потом с дивана на кресло. И так до шести вечера, когда уже бодра. Утром же сопротивляться я не смогу ничему. В такие минуты меня каждый может убедить в чем угодно. Зато потом — проснувшись — я высокоморальна, как скала. Как сказал бы Шойгу: никто соблазнит нас.

Но главное для меня не временной фактор, а та мысль, что для морального поступка нужна полная душевная бодрость. Полное сознание. Собирание в себе человеческого — это каждодневный труд.

И выдавливание из себя раба происходит не раз навсегда. А каждый божий день заново. К вечеру подустал — и опять раб…

Это я пишу к чему? Это я пишу к тому, что участились случаи разнообразных высказываний и прямых действий, совершенных явно под влиянием вечернего изнуренного состояния. Мы удивляемся наутро, как же это могло быть так сказано или так сделано. А теперь есть ответ. Это просто в такое неморальное время было сделано. Человек не виноват, он просто не в то время суток высказался.

Вот в чем дело! Видимо, люди вечером, с сонными глазами и заспанной душой, писали лозунг к маршу: «Мы не МайДАУНЫ». Иначе бы не написали, конечно. Теперь ясно, что оставляющие комментарии к новостям о Надежде Савченко (цитировать которые я не буду) просто на ночь глядя это все накомментировали. Раньше — до чтения исследования — мне это просто никак не удавалось постичь.

Видимо, знаменитая писательница Татьяна Толстая, которая попрекает журналиста Аркадия Бабченко за тысячу рублей, когда-то ею ему пересланные, а взгляды Бабченко она теперь не разделяет, тоже не с утра текст писала.

Толстая предлагает Бабченко теперь каждый раз, прежде чем что-то писать, вспоминать ту тысячу, которую она ему переслала, и сгорать, видимо, со стыда. По ходу развития своей писательской мысли она называет женщину (взятую под стражу за кражу масла, которое та не крала) выжившей из ума пациенткой с «альцгеймером» («Майдаун-аргумент» популярен). Пишет об этом случае она лихо и с иронией. Слова подбирает самые хлесткие, обидные и смешные. А себя в угаре словесной игры называет с иронией «моральным идиотом». Очень точное определение. Мастер слова, что сказать.

Писательница давно занята разоблачениями. То она охотится за просящими подаяния на улицах, то попрекает журналиста тысячной купюрой, которую отправила 15 июня 2013 года (помнит день и час!). Вот не надо же было ей денег никому давать, вот не ее это, ну не пошло, запомнилось, душу травмировало. Лучше бы продолжала и дальше стыдить тех, кто милостыню подает.

И вот, кстати, про преступление с кражей масла и его последствиями, которые случиться могли только в наших субтропиках, а не где бы то ни было еще... Упражняться в остроумии я не буду в отличие от писательницы. По двум причинам. Первая — я, конечно, далеко не такая остроумная, а вторая — я пишу это в момент бодрости. Чтобы ни в чем не ошибиться. В комментарии к этой жуткой новости, после которой не хочется жить, какие-то ослабевшие с утра люди написали: «Кассирши настолько устают, работая по 12 часов во всех этих магнолиях, что, конечно, срываются на стариках».

Я и говорю, устал человек.

А уставшего человека прежде всего оставляет сострадание. Все верно. Короче, созидается столетиями, а утрачивается в момент. Как пел Окуджава.

А если с утра тратить все силы на остроумие и на доказательство своей правды-матки, то, конечно, не останется силы жалеть.

И последнее. В своем исследовании Кучаки и Смит делают еще один любопытный вывод: зависимость этики от времени суток особенно сильна у тех людей, у кого нет «склонности к моральному абстрагированию». Что это за моральное абстрагирование такое? «Моральный закон во мне», что ли, переводя на старомодный язык?