Цивилизация
Брежневу Леониду Ильичу 19 декабря исполнилось бы 110 лет. Когда он скончался 10 ноября 1982 года, умный академик Евгений Чазов очень быстро вызвал на место происшествия самого очевидного «наследника» — Юрия Андропова. Иначе первыми бы на даче Брежнева появились председатель КГБ СССР Виталий Федорчук и министр внутренних дел Николай Щелоков, и борьба за власть обрела бы никому не нужную пикантность. Как это, собственно, произошло, когда умер Сталин.
Впрочем, жертвы транзита власти все равно обнаружились. Андропов очень быстро разобрался с Щелоковым, и тот застрелился, а Федорчука переместил на место самоубийцы, сняв его с руководства КГБ. А потом началась «пятилетка пышных похорон»: Андропов умер, но старая гвардия не смирилась с его политическим завещанием, решив продлить последние денечки — сделать так, чтобы все было как прежде, и не допустила до власти шибко молодого Михаила Горбачева, предпочтя умиравшего брежневского «портфеленосца» Константина Черненко. Пришлось потерпеть до чаемых перемен в марте 1985-го…
Впрочем, речь не о конкретно-исторических обстоятельствах, а о том, до чего доводит многолетняя неротируемость власти, причем вне зависимости от того, оставляет ли вождь наследника, как Брежнев, или не оставляет, как Сталин.
Отсутствие легитимной, с помощью выборов, смены власти — это всегда турбулентность. Впрочем, несменяемость неизбежно ведет в лучшем случае к застою, в том числе в экономике. Если кто-то захочет увидеть в этом историческом сюжете намек на сегодняшний день — так он будет прав.
Политическая биография Леонида Ильича полна аллюзий. До ситуации «Делегатам — встать! Членов Политбюро — внести!» мы еще не доросли. Но какие наши годы! Как-то неловко упоминать разрушительное влияние на самосознание элит и нации высоких цен на нефть и чрезмерных военных расходов. Но приходится.
То, что разрушало брежневский СССР, подвергает эрозии и сегодняшнюю Россию, доставшую-таки свой любимый наркотик — высокую нефть, пробив долготерпение стран ОПЕК и добившись снижения добычи.
Теперь небольшое улучшение экономического состояния страны за счет повышения цен на нефть станет оправданием вполне себе брежневского dolce far niente. А все разговоры о диверсификациях и технологических прорывах будут гулять по бумаге — из нового документа в новый документ.
Что же до военных расходов, им тоже мало что угрожает всерьез. Хотя к власти в США пришли наши друзья — американские геронтократы-миллиардеры, никто не отменял НАТО, Украину и Сирию: увязать в этом во всем будем и дальше. Что потребует расходов.
Борьба за нашу привлекательность и мягкую силу тоже взыскует регулярного финансирования. Как и в брежневские годы. Что, разумеется, не сделает нас центром гравитации для талантов и умов. Скорее все будет так же, как и в брежневские годы, когда, например, люди из «нашей» Восточной Германии мечтали любой ценой оказаться в Западной.
На этот счет был анекдот из 1970-х. «Проси, чего хочешь!» — говорит Леонид Ильич понравившейся ему во время визита в ГДР восточногерманской девушке. «Откройте границу между ФРГ и ГДР», — просит она. «А, чертовка, — грозит ей пальчиком Леонид Ильич, — ты хочешь, чтобы мы с тобой остались вдвоем!»
Сегодня мы «раскалываем» западный мир, приветствуем трампизацию, ждем победы Франсуа Фийона, а еще лучше — Марин Ле Пен. У брежневского режима были очень похожие игры. Валери Жискара д'Эстена даже называли le petit telegraphiste, «маленьким телеграфистом» Брежнева, то есть человеком, выгораживающим своего партнера. Тоже ничего нового — только ужас узнавания…
А нынешняя страсть российской элиты к единству всех со всеми на прочной марксистско-ленинск… тьфу, морально-нравственной основе!
Попытка сочинить закон о российской нации — жалкая калька с «новой исторической общности — советского народа», идеологемы, придуманной как раз в брежневские времена. Это единство наряду с чрезмерной орденоносностью (правда, даже Брежнев не оделял юных отпрысков своих соратников госнаградами), чем уже начинает потихоньку грешить нынешний политический режим, описывалось в то баснословное время иронической формулой: «Издан указ о награждении всего советского народа Героем Социалистического Труда».
Всепроникающая коррупция, строительство шикарных резиденций во всех уголках страны. Об этом тоже судачили на кухнях в спальных районах — откуда-то ведь брался тогда сарафанный «Навальный»: мать Брежнева объездила все его резиденции и в страхе говорит: «Леня, что же ты будешь делать, когда коммунисты опять к власти придут?!»
Сегодня политастрологи гадают: а кто входит в ближний круг первого лица? Кто стоит ближе? Или ближе Сечина уже никого нет? Раньше гадали по композиции начальства на Мавзолее, хотя надо было судить по тому, кто в каком кабинете сидит на пятом или на четвертом этаже второго подъезда Старой площади. Знали бы, что Юрий Андропов, покинув после смерти Михаила Суслова Лубянку, въехал в кабинет Михаила Андреевича, даже и не сомневались бы в том, кто станет преемником. Впрочем, ныне внешние (и даже скрытые) критерии размыты, а кабинет Леонид Ильича с окнами на памятник Героям Плевны в последние десятилетия занимали главным образом персонажи не выше замглавы администрации президента. Чувство иерархии утрачено. Проспали социализм…
Элитам и самим непросто сориентироваться в море слухов — живем-то в эпоху, как и было сказано, фейковых новостей. На кого ставить-то после «Роснефти» с «Башнефтью»? И уж тем более после 2018-го… И Андропова нет, который в 1978-м позвонил Горбачеву после назначения его секретарем ЦК и выразился в том смысле, что ты бы ориентировался четко на генерального секретаря, а то что-то тебя слишком горячо с назначением поздравил товарищ Косыгин…
И нынешняя, и брежневская эпохи — время плохого равновесия из теории игр, когда никто не хочет делать какие-либо шаги первым, чтобы не ухудшить своего положения.
Потому и сама эра Леонида Ильича даже в массовом сознании стоит как-то особняком. Пока на полях исторической мифологии ведутся битвы между плохим Лениным и хорошим Сталиным, Хрущевым, отдавшим Крым, и Путиным, его вернувшим, Брежнев тихонечко стоит себе на своей трибуне и «зачитывает» олимпийские кольца: «ООООО».
И всем хорошо и весело внутри внятного социального контракта: мы делаем вид, что работаем, вы делаете вид, что нам платите.
Вот и сегодня: мы вам отдаем свои права в обмен на Крым и чувство великой державы. Хорошо бы еще на десерт рост благосостояния трудящихся, но пока — необязательно.
Вот в этом-то и отличие позднего совка от нынешнего времени: тогда все — от простого рабочего до секретаря обкома, от продавщицы в пустом магазине до цековского интеллектуала из международного отдела — хотели перемен. Сейчас — не хотят. Потому что боятся, что хуже будет: суверенитет отберут, расскажут всю правду о тысячелетней истории, опять накормят дешевым импортом. Потому и Никита Сергеевич Михалков пугает население новой мировой закулисой — Ельцин-центром, кушающим детей. А все хорошее — от первого лица. И более ни от какого.
Так и это уже было: «Если женщина красива и в постели горяча — это личная заслуга Леонида Ильича; гол с подачи Блохина забивает Балтача — это личная заслуга Леонида Ильича».
Но та же эпоха Брежнева свидетельствует: пройдет и это. И к эпохе перемен лучше подойти подготовленными. А о том, что она близится, свидетельствует появление политических анекдотов. Только здесь мы их пересказывать не будем… Их и так все знают. Прямо как в брежневские времена.
