Цивилизация
Дом, улица, фонарь, аптека. И очередь в ней. Очередь недлинная, зато длинный разговор покупательницы, укушенной неведомыми насекомыми, и фармацевта. Укусы не без последствий, болезненные. Строгая, как выпускница Смольного в старости, аптекарша советует лекарство за лекарством, а затем сообщает главное: «Это все американцы виноваты — насекомые теперь стали какие-то ядовитые». Из последующего течения разговора выясняется, что это не шутка. История болезни в который раз прояснилась: за всем стоит Обама.
Дом, улица, фонарь, взрыв. Оппоненты главы непризнанного луганского государства совершают покушение на его жизнь. За преступлением, сообщает быстро оправившийся от взрыва глава, стоят украинские и, натурально, американские спецслужбы.
Нет пределов могуществу Обамы. Широки его интересы: по утрам он открывает твиттер и, нетерпеливо прихлебывая кофе, ищет там сообщения о том, как провел день — с учетом разницы во времени с восточным побережьем США — руководитель Луганской республики.
Дом, улица… ну и так далее. Глава турецкого государства Реджеп Эрдоган, уволивший половину учителей и арестовавший половину журналистов в стране, обвиняет главу центрального командования вооруженных сил США в поддержке путчистов. Советник главы турецкого государства Джемиль Эртем называет решение агентства Standard & Poor's снизить суверенный рейтинг Турции «продолжением попыток госпереворота».
Дом, улица Ильинка… Дом, улица Лубянка… Дом, улица Охотный Ряд… Кого или что ни возьми, за всем, по мнению обитателей этих домов, стоят Соединенные Штаты Америки.
Мы ни за чем не стоим в силу того, что не обладаем «мягкой силой», не постоим только за ценой продовольственных и промышленных товаров, а также услуг.
Когда у кого-то что-то не получается, естественным образом нужно найти виноватого. Просто как у Ильфа и Петрова: «Ярбух фюр психоаналитик унд психопатологик». Никогда российский народ не жил так плохо, как при Обаме. Но нет никаких сомнений в том, что он будет жить еще хуже при Хиллари Клинтон.
Фантастически живуча эта мифологема, которая питала своими соками харизму советских вождей, пережила брежневско-никсоновский детант, горбачевско-рейгановское примирение, развал СССР (организованный, согласно классике русской народной конспирологии, Америкой в тесном творческом содружестве с Саудовской Аравией), либеральные реформы (организованные целиком и полностью Соединенными Штатами; см. словосочетание «вашингтонский консенсус»), путинскую стабильность, медведевско-обамовскую перезагрузку (reset), обернувшуюся перегрузкой (overloading), — во всем виноваты и за всем стоят США.
Им нужна слабая Россия. Вопрос: зачем? Чтобы иметь перманентные проблемы с нашей страной? Чтобы обладать ее пенькой, медом, мехами, лесом, нефтью, женщинами и детьми, содержанием телефонных разговоров россиян (последнее — версия госпожи Яровой)?
Они сеют нестабильность по всему миру. Чтобы что? Иметь перманентные проблемы со всем миром? Вопрос: зачем им это?
Они навязывают всему миру свою демократию. Для чего? Как ответил один респондент фокус-группы: «Чтобы другим жилось хорошо и богато». «Плохо это?» — уточняем у респондента фокус-группы. Конечно, плохо… Почему плохо? Потому что, объясняют нам с самого верха, у нас тысячелетняя история, ради такого дела можно еще некоторое время плохо пожить.
И это вечное отталкивание от них... Догнать и перегнать Америку по производству мяса, молока и масла. Держись, корова из штата Айова. Космическая гонка. Гонка вооружений. И по-прежнему мы в три раза менее эффективны с точки зрения производительности труда — этот масштаб отставания сохраняется десятилетиями.
Но, раз от них отстаем, значит, они и виноваты.
Мотив «догнать и перегнать» преобладал всегда, поскольку советский проект был еще и технократической утопией, погоняемой кнутами марксизма-ленинизма и репрессий. Сталин называл СССР «страной металлической»: «И когда посадим СССР на автомобиль, а мужика на трактор, пусть попробуют догнать нас почтенные капиталисты, кичащиеся своей «цивилизацией».
Заимствования — еще одно важное слово в отношениях СССР-России и США. Заимствования не только технологические, но и кадровые. В романе Валентина Катаева «Время, вперед!» (1931–1932) появляется типаж того времени — «честный беспартийный спец», американский специалист на службе сталинской индустриализации, по имени Томас Джордж Биксби, по прозвищу Фома Егорович. Согласно тогдашней идеологической иерархии, это все еще персонаж положительный — Катаев был не только феерически талантлив, но безупречно чувствовал политическую конъюнктуру.
Набор положительных американцев в эпоху безродных космополитов, ядерного шпионажа и дипломатов вроде Джорджа Кеннана, который видел советскую систему насквозь, за что и был изгнан Сталиным из СССР, ограничивался почти исключительно восьмитомником Теодора Драйзера цвета красного дерева. Потому что, читаем в предисловии к собранию сочинений (1951), «исполненная ненависти ко всему передовому, правдивому, талантливому, эта Америка враждебно встретила великого писателя и постаралась заглушить его голос».
Новое открытие Америки состоялось только при Хрущеве, после «кухонных дебатов» Никиты Сергеевича с Никсоном в 1959-м на выставке в Сокольниках и поездки предсовмина СССР в гости к Эйзенхауэру в том же году. Цену этой разрядки измерил карибский кризис. Но уже на следующий год Хрущев в приватных беседах с посланцем Кеннеди Норманом Казенсом жаловался на «ястребов» в советском истеблишменте, а простые советские домохозяйки всерьез плакали по убитому JFK: молодой, перспективный, семейный.
Потом был эпизод веры американцев в советский прагматизм, эпоха детанта и совместной охоты Брежнева и Киссинджера на кабанов в Завидове, эпоха, которая мелькнула «улыбкою прощальной» в виде пачки сигарет «Союз-Аполлон» — как в первых «Жигулях» были итальянские детали, так и здесь появился шанс вдохнуть в легкие виргинский табак.
Эра Горбачева с новым мышлением и эпоха Ельцина с настоящим лоббистом России Клинтоном (совсем все непросто было тогда с поддержкой и России, и реформ) постепенно сходили на нет в исторический период, когда Буш-младший «заглянул в глаза» Путину…
Масштаб сегодняшнего антиамериканизма можно сравнить только с глухими советскими образцами — ничего подобного в последнюю четверть века, а то и в последние три десятка лет не было.
Антиамериканизм — верное компенсационное средство собственной экономической дистрофии и политической недостаточности. Причем средство отнюдь не только российское — весь мир в большей или меньшей степени пользуется им. Однако у нас антиамериканизм достиг «венесуэльских» форм истерии и самой низкопробной конспирологии и, как следствие, оправдывает все — от допинга до хакинга.
США — символ и воплощение враждебного Запада, ось зла, на которую, как на шампур, насажены страны поменьше, а также Европейский союз, находящийся в неизбывной американской гравитации. Зависимость отношения к той или иной стране ошеломляюще прямолинейным образом зависит от пропаганды (в широком понимании — включая высказывания первых лиц).
Согласно майскому опросу Левада-центра, главные враги России, по мнению респондентов, — США, Украина, Турция (с Турцией теперь все быстро вернется к «довоенным» показателям). Негативное отношение к Соединенным Штатам, хотя и сползло с иглы исторических максимумов (81% в январе 2015 года), остается очень высоким — около 70%. Особенно если сравнивать эти показатели с «докрымскими»: после присоединения полуострова скачок антиамериканизма оказался впечатляющим — с 44% в январе 2014-го до 71% в мае того же года (предыдущий существенный всплеск наблюдался в сентябре 2008 года, после грузинской кампании; характерно, что вместе с антиамериканизмом поднимался, опускался, стоял на месте на высоком плато рейтинг одобрения деятельности президента России).
До тех пор пока сама Россия не выйдет из постоянно фрустрированного состояния, отношение к США останется очень плохим, а корни несчастий всякий раз будут обнаруживаться в Вашингтоне.
Это не проблема США — у них своих бед хватает, это глубоко внутренняя проблема российского политического истеблишмента, чьи искренние или искусственные политтехнологические представления о США стали навязанным мейнстримом в массовом общественном сознании.
В позднегорбачевские времена, когда язык газеты «Правда» 1950-х годов уже перестал быть и еще не стал диалектом нашей дипломатии, блистательный представитель МИДа Геннадий Герасимов, отвечая на вопрос о том, какой позиции после кончины доктрины Брежнева теперь придерживается СССР, ответил: «Доктрины Синатры». Помните, сказал он, песню Синатры «My Way», «Мой путь». Так вот теперь в современном мире у каждой страны свой путь, и СССР это признает.
Так оно и осталось в этом самом современном мире — несмотря на глобализацию, одновременно благодаря и вопреки ей.
Только внешнеполитическая доктрина страны – наследницы СССР радикально поменялась и архаизировалась. Хотя при этом целиком и полностью зависит от того, что скажут или сделают Соединенные Штаты Америки.
