Цивилизация
В ленте информационных агентств посреди всякого предвыборного добра появилось давно ожидаемое известие о том, что Счетную палату возглавит Татьяна Голикова. Это означает и давно анонсированную отставку Сергея Степашина. Через несколько минут пришла новость о том, что Борис Немцов стал лидером, а заодно и единственным членом фракции своей партии в Ярославской областной думе. Так причудливое информационное поле вновь соединило двух несостоявшихся наследников Бориса Ельцина.
Бориса Немцова выдернули из губернаторского кресла Нижегородской области весной 1997 года, возвысили до первого вице-премьера, долго намекали, что вот он, тот, кто подхватит знамя. Потом карьера отправилась под уклон. Он оставался еще какое-то время в правительстве, заседал в Госдуме, водил партии на выборы, но все это было уже немного не то. И чем дальше, тем больше не то. А если по правде, то совсем не то. С 2004 года оказался в жесткой оппозиции к Владимиру Путину и был за это «обласкан», став чуть ли не символом «лихих 90-х». На горестном воспоминании о которых строится практически каждая пропагандистская кампания.
Сергей Степашин к 1994 году добрался до должности директора Федеральной службы контрразведки (нынешняя ФСБ), в 1995 году снят с работы за прорыв Шамиля Басаева в Буденновск, побыл в резерве и медленно, через малые и большие правительственные должности, дошел до поста премьер-министра. Было это в 1999 году, и проработал на этой должности Степашин совсем недолго. В мае назначили, в августе убрали. Но и за этот короткий срок он успел побыть преемником Бориса Ельцина. Не сложилось. Накал борьбы был такой, что даже в мемуарах прикладного применения, вышедших за подписью первого президента России вскоре после его отставки, рассказывается о том, как Степашин не соглашался со своим увольнением.
В 2000 году после недолгого пребывания в «Яблоке» его отправили руководить Счетной палатой. Казалось, это ненадолго, однако проработал Степашин в ней почти 13 лет. Рекорда Сергея Шойгу, возглавлявшего МЧС, ему не побить, однако на призовую тройку административных долгожителей его срок пребывания в Счетной палате вполне тянет. Но даже исполнение должности, помянутой в Конституции, безусловно, уступает пролетевшему мимо случаю.
Между тем и Степашин, и Немцов вправе считать себя везунчиками, поскольку то, что происходит с ними сейчас, с их политическими ровесниками случилось гораздо раньше. Они практически последние представители поколения, которое пришло в политику в начале 1990-х годов.
Депутаты Верховного совета, молодые региональные лидеры, министры и просто государственные служащие — люди, которые выдвинулись благодаря переменам и которые двинули эти перемены вперед. И все как один не сумели воспользоваться предоставленным судьбой и историей случаем.
Прошло всего 23 года, а на слуху и плаву остались немногие. Сергей Глазьев — советник президента, говорят, иногда они видятся. Григорий Явлинский — депутат парламента Санкт-Петербурга. Несколько человек на не очень заметных должностях. Многих уже нет. Оставшиеся живут по большей части воспоминаниями об упущенных случаях. Тех самых, из Владимира Высоцкого:
А рядом случаи летают, словно пули, —
Шальные, запоздалые, слепые, на излете.
Одни под них подставиться рискнули —
И сразу: кто — в могиле, кто — в почете.
А мы так не заметили
И просто увернулись,
Нарочно, по примете ли —
На правую споткнулись.
Кто-то растратил перспективу на благоустройство частной жизни: размен рубля на пятаки — неподсудное и, возможно, даже благородное дело, надо же куда-то девать и пятаки. Кто-то назначил себя великим здесь и сейчас, а потом долго пытался понять, почему в это назначение никто не поверил. Делали роковые политические ставки, оказывались не к месту принципиальными или, наоборот, столь же неуместно беспринципными, проворовывались, палились на бытовом разложении. Часть так и вообще оказалась не способной ни к чему, кроме того, чтобы один раз, тогда, в начале 1990-х, оказаться на глазах у демиургов.
Набор индивидуальных неудач и ошибок обернулся коллективным провалом. Следующее политическое поколение отправило выдвиженцев 1990 года на пенсию практически без боя.
Кого-то пристроили, кем-то пользовались, кого-то примерно наказали. Не важно. Судьба была уже в чужих руках. И может быть, не повезло по-настоящему тем, кого победители оставили при себе. Заходить просителем в свой бывший кабинет крайне неприятно.
Почему так получилось у поколения начала 1990-х? Скорее всего, оттого, что надо не просто адекватно оценивать себя в предоставленном судьбой случае, но и его масштаб. Не случайно Геннадий Бурбулис, демиург той поры, регулярно поминал легенду о трех строителях Кельнского собора. Троих рабочих попросили ответить на вопрос, что они делают. Один ответил: зарабатываю деньги, второй: кладу кирпич, третий: строю Кельнский собор. Даже уже тогда слова «строительство новой страны» воспринимались с немалой долей иронии, но ведь дело и правда обстояло именно так. Только вот перекуры оказались интереснее работы. Все казалось, что завтра будет перспективней, а оно так и не наступило.
