Цивилизация
Первый сценарий — оставить все, как есть (Запад выплывет, а вместе с ним и мы). Второй — действовать самостоятельно, но в пределах нормы (Запад одумается, а там новый договор на новых условиях). Третий — строить новый мир (в мире Запада Россия как субъект не существует).
По первому сценарию привычно прошелся финансово-экономический блок правительства России с традиционным «меньше государства, больше приватизации».
По второму — неожиданно заявился первый вице-премьер Андрей Белоусов, сессия была, по ощущению, с перестраховкой, и разношерстая по составу, что должно было, по-видимому, придать ей «народность».
По третьему сценарию традиционно выступали отраслевики, им просто деваться некуда, санкции зовут.
Из отраслевиков особо (и это уже стало традицией) выделялся глава «Роснефти» Игорь Сечин, который свое выступление назвал «Содом и Гоморра на энергорынке».
В самом начале выступления глава «Роснефти» обозначил, что мир, в котором мы долгое время (и довольно уютно) существовали закончился, возврата назад не будет: «Все то, что мы привыкли считать признаками либеральной демократии и свободного рынка, престает существовать. Происходит уничтожение основ международного права, контрактного права, в частности, разрушение арбитражной системы, уничтожение всех институтов рыночной экономики».
Условно выступление Сечина можно разделить на две части: энергетическую и финансовую. Условно, потому что эти две части тесно связаны между собой, о чем докладчик тут же дал понять, заявив о возможном дефолте США как спусковом крючке глобального обвала.
Инвестиционные циклы в нефтегазовой отрасли имеют продолжительность 30-50 лет, но в силу финансовых проблем мегарегулятора (еще недавно) мировой экономики они оказались подчинены краткосрочным избирательным циклам. И как отметил Игорь Сечин, долгосрочные инвестиционные задачи подменяются сегодня политической демагогией и сиюминутными конъюнктурными целями. Это раскручивает маховик хаоса и приближает коллапс.
Глава «Роснефти» приводит убойную статистику, свидетельствующую о том, что истерия вокруг «зеленого перехода» имеет какой угодно смысл, только не энергетический.
Начать надо с того, что глобальное потепление само по себе фактор дополнительного роста энергопотребления. На системы кондиционирования уже приходится около 10% от всей электроэнергии мира, а к 2050 году этот показатель утроится, превзойдя по объему сегодняшнее энергопотребление США и ЕС вместе взятых.
Далее Сечин поднял вопрос финансирования энергоперехода. МЭА прогнозирует, что к 2030 году инвестиции в «чистую» энергетику должны вырасти с текущих $1,7 до $4,6 трлн в год (с 2% до 5% мирового ВВП). А по оценкам McKinsey, углеродная нейтральность требует не менее $9,2 трлн ежегодных затрат до 2050 года (всего $250 трлн).
Переход на электромобили тоже не панацея. Во-первых, он имеет смысл только в том случае, если заряжаться новый вид транспорта будет не от угольных ТЭЦ. А, во-вторых, расширения парка электромобилей потребует расширения энергогенерации. По данным МЭА, в трех тысячах районов Нидерландов нагрузка от одновременной зарядки более чем ста электромобилей превысит мощность типовой районной сети уже в 2025 году, а в Калифорнии необходимо пятикратно увеличить программу модернизации локальной электрораспределительной сети, чтобы принять нагрузку от электромобилей к 2030 году.
Сегодня уже очевидно, что продекларированный Западом энергопереход не обеспечен необходимыми технологиями, а «возобновляемая энергетика» по сути своей возобновляемой не является.
У мировой экономики нет металлов, редкоземельных минералов, энергии, времени и денег, чтобы осуществить этот переход. Значит, у энергоперехода другая цель.
Первая и самая очевидная цель — создание нового набора финансовых инструментов для наполнения доллара и спасения США от дефолта. За 30 лет госдолг США вырос в 10 раз – с $3 до $31 трлн. Темпы роста долга в 2 раза опережают рост экономики. К 2030 году прогнозируется рост долга до $51 трлн.
В доказательство реалистичности дефолта глава «Роснефти» приводит угрозу Байдена во время торга с республиканцами использовать 14-ю поправку в Конституцию США, гарантирующую исполнение бюджета вопреки долговым обязательствам. Поправка была принята по итогам гражданской войны в США, чтобы не выплачивать компенсации рабовладельцам за освобожденных рабов (частная собственность).
Серьезность ситуации можно понять, если взглянуть на государственный долг США с исторической перспективы.
Все пики госдолга совпадают с «большими» войнами, которые вела Америка: гражданская, Первая и Вторая Мировая. Сегодняшний пик находится на уровне Второй Мировой войны, то есть с финансовой точки зрения сейчас у нас идет Третья Мировая.
Второй возможной целью деклараций об энергопереходе можно признать деиндустриализацию Европы. Точнее, вывоз промышленного производства из Старого Света в Новый. Сценарий, который условно можно назвать «украинским». Суть сценария в освобождении Европы от русского газа и нефти ценой отказа от собственной промышленности. Иными словами, суть в рецессии.
До санкций Россия поставляла в Европу 160 млрд. куб. газа, а США нарастили поставки в 2022 году до уровня всего в 70 млрд. куб.
В декабре 2022 года производство химической продукции в ЕС снизилось на 18%, выпуск чугуна и стали — на 17% (год к году). ВВП Германии в 1 квартале 2023 года сократился на 0,3% по сравнению с предыдущим кварталом после сокращения на 0,5% в 4 квартале 2022 года.
В завершение выступления Игорь Сечин вынес приговор старому миру.
«Мы присутствуем при агонии Pax Americana — процесс болезненный и чреватый самыми неприятными эксцессами… Для того чтобы содержательно рассуждать о судьбе глобального энергетического рынка, об экономике в целом, необходимо констатировать фундаментальное обстоятельство. Рыночная экономика больше не работает в качестве основного механизма глобального регулирования движения капитала. Высокая инфляция, высокие процентные ставки, разрыв глобальных цепочек, риски дефицитов. Отсюда — приоритет безопасности и государство как главный гарант безопасности», — заявил глава компании.
Как любой отраслевик Сечин не мог оставить свой доклад без выводов и определения задач. Приведем несколько из них широкими мазками.
Первый вывод о формировании нового лэндинга мирового рынка. «Преимущества, которые были основой конкурентоспособности промышленности ЕС теперь начали получать страны АТР. Локдауны и барьеры в торговле и инвестициях привели к стагнации, на смену сотрудничеству пришла фрагментация и регионализация».
Второй вывод о неизбежности создания новых расчетных систем. «Доллар становится проблемой и как резервная валюта и как инструмент международных расчетов. Перспективными становятся валюты, обеспеченные товарными и сырьевыми потоками, что даем им вес и ликвидность. Сохраняющееся преимущество доллара — огромная система финансовых инструментов, механизмов влияния на цены и курсовую политику».
Среди базовых задач страны глава «Роснефти» назвал реиндустриализацию, локализацию жизненно важных производств, милитаризацию экономики, обеспечение и пополнение товарных запасов, обеспечение ресурсной безопасности…
А чтобы не возникало иллюзий по поводу частной инициативы, приватизации и малого бизнеса Сечин в конце выступления уточнил, что озвученные им задачи носят внеэкономический характер. Они не под силу частному капиталу, даже крупному, который теперь если и сможет существовать, то только в режиме государственно-частного партнерства.
Звучит как приговор. Но Россия больше не может себе позволить жить без политической повестки (на одних бюджетных раскладках). Необходимо от логики прибыли переходить к логике государственного строительства, а тут никакой бизнес, даже самый мощный, неспособен на прорыв. И с Сечиным здесь сложно не согласиться.
Автор — политолог, доцент Финансового университета при правительстве РФ Леонид Крутаков
