Цивилизация
28 августа Киевский апелляционный суд отпустил под личное поручительство (по сути, под честное слово являться в суд по первому требованию) имеющего российское гражданство журналиста Кирилла Вышинского. Его задержали в мае прошлого года по подозрению в госизмене и поддержке сепаратизма. В силу должностных обязанностей Вышинский публично поддерживал и транслировал в украинском информационном пространстве официальную позицию России по украинскому конфликту. Ему грозит до 15 лет тюремного заключения.
29 августа в Москву, в СИЗО «Лефортово» из колонии в Ямало-Ненецком АО этапировали осужденного якобы за подготовку терактов в Крыму режиссера Олега Сенцова, отбывающего 20-летний срок по приговору суда.
Это дало наблюдателям основания утверждать, что грядет крупный обмен заключенными между Россией и Украиной – речь идет о формуле обмена «33 на 33» или «35 на 35».
В Кремле пока не комментируют перспективы ожидаемого обмена удерживаемыми лицами.
«Мне нечего добавить по этой теме. Когда мы будем готовы, мы сообщим. Пока такой готовности у нас нет. Могу еще раз повторить, что мы приветствуем решение об освобождении [Кирилла] Вышинского. Имеют место определенные контакты, но больше мне добавить нечего», — сказал журналистам пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков.
Тем не менее, судя по всему, самыми знаковыми фигурами в возможном обмене станут именно Сенцов и Вышинский, а также 24 украинских военных моряка, захваченных российскими пограничниками при попытке совершить военный поход из Одессы в Мариуполь через Керченский пролив. За Сенцова заступались мировые лидеры и ведущие деятели искусства. Он держал голодовку несколько месяцев и однозначно воспринимается международным сообществом как политзаключенный. Что касается украинских моряков, 25 мая 2019 года освободить их Россию обязал Международный трибунал по морскому праву. В свою очередь, Кирилла Вышинского российские власти и общественность прямо называли заложником украинских властей.
Ожидания обмена заключенными сопровождаются рекордной интенсификацией работы по организации новой встречи в «нормандском формате» с участием президентов России, Украины и Франции, а также канцлера Германии. В частности, 29 августа эту работу обсудили в телефонном разговоре Владимир Путин и Ангела Меркель. При Владимире Зеленском такие встречи еще не проводились.
Кроме того, нельзя забывать, что с 21 июля на Донбассе действует бессрочное перемирие.
И хотя за месяц с небольшим оно неоднократно нарушалось обеими сторонами, в целом интенсивность обстрелов резко уменьшилась и ни одна из сторон пока не заявляла о намерении выйти из этого перемирия.
Однажды Россия и Украина уже проводили обмен заключенными: 25 мая 2016 года украинскую летчицу Надежду Савченко обменяли на двух граждан России Александра Александрова и Евгения Ерофеева, которых украинские власти считали действующими военнослужащими российской армии, воевавшими на территории Украины. При этом тогда российские власти категорически не употребляли слово «обмен»: речь шла об исполнении просьбы Савченко и ее родственников.
Ни к каким положительным политическим последствиям в российско-украинских отношениях та акция не привела. Надежда Савченко, которую сразу после обмена воспринимали чуть ли не как потенциального президента Украины, затем оказалась в тюрьме уже как «агент Москвы», полностью растратила свой политический капитал и проиграла выборы в Раду. О судьбе Ерофеева и Александрова после обмена вообще никто не слышал — они сразу же исчезли из публичного пространства. Никаких подвижек в урегулировании проблемы Донбасса не произошло.
Новые надежды на перемены в российско-украинских отношениях появились после итогов украинских президентских и парламентских выборов, которые подвели черту под эпохой правления Петра Порошенко. При этом, хотя новый президент Украины Владимир Зеленский в своих публичных заявлениях по Крыму, Донбассу и отношениям с Россией мало чем отличается от Порошенко и уже после смены власти на Украине российские власти ввели упрощенный порядок принятия в гражданство РФ жителей Донбасса, некоторые подвижки в российско-украинском конфликте уже происходят. Пока главным положительным сдвигом стало вышеупомянутое бессрочное перемирие в Донбассе.
Нынешний обмен, если он состоится, может стать лишь одномоментным актом взаимной доброй воли.
Но может и придать новый импульс процессу урегулирования украинского конфликта, реализации де-факто замороженных Минских соглашений. Для Украины вопрос о Донбассе является по сути вопросом о сохранении государственности и прекращении войны на своей территории. России сохранять конфликт в Донбассе в нынешнем замороженном и подвешенном положении тоже все менее выгодно. Война санкций за пять лет очевидным образом затормозила развитие российской экономики и привела к самому затяжному с момента распада СССР падению доходов россиян. Присоединить «народные республики» Донбасса к России по образу и подобию Крыма российские власти не решаются — слишком велики политические и экономические издержки такого решения. Рейтингов российским властям бесконечная эксплуатация «украинской темы» в российском информационном пространстве тоже больше не добавляет.
«Окно возможностей» для России открывается и в связи с раскладами в большой мировой политике. На фоне явного похолодания в отношениях между США и Евросоюзом при Трампе, кризиса самого Евросоюза из-за Brexit, готовности ряда ведущих европейских держав, прежде всего Франции, признать Россию необходимым партнером для переговоров по важнейшим вопросам международной безопасности прорыв в урегулировании украинского кризиса был бы для Москвы как нельзя кстати. В России прекрасно понимают, что, если Трамп не передумает и действительно пригласит нашу страну в качестве гостя на саммит «большой семерки» в США в 2020 году, это фактически будет означать негласное признание Крыма. И принимать это приглашение лучше не с «пустыми руками», показав западным партнерам, что Россия тоже может идти на разумные компромиссы.
Обмен заключенными между Украиной и Россией и активизация работы по подготовке новой встречи в «нормандском формате» могут стать новым глобальным заходом на урегулирование украинского конфликта. И в любом случае это несомненно оживит давно идущие разговоры о том, что политическая сделка «Крым в обмен на Донбасс» между Россией и Западом теоретически вполне возможна. Опять же, как бы российские чиновники ни пытались говорить о пользе санкций и контрсанкций для нашего экономического развития, объективная экономическая реальность в России, мягко говоря, ставит под сомнение такие заявления.
При этом может сыграть свою роль и тот факт, что нынешний украинский президент Владимир Зеленский — по крайней мере, пока — заявляет о том, что намерен работать только один срок и не собирается идти на второй. То есть, может не думать о рейтинге и своем политическом будущем, принимая те или иные решения. Однако тут у него есть крайне серьезные ограничители: вряд ли люди, которые пришли в политику с Зеленским, хотят и уйти с ним в небытие через четыре года.
Главным тестом для нового украинского президента на готовность закончить войну в Донбассе (это было одно из главных предвыборных обещаний Зеленского) станет вопрос о предоставлении региону особого статуса. Именно особый статус Донбасса стал главным камнем преткновения для исполнения Минских соглашений с украинской стороны.
В любом случае главная задача ответственных политиков всех стран, так или иначе вовлеченных в украинский конфликт — сделать так, чтобы в Донбассе перестали гибнуть люди. И чтобы Россия с Украиной больше не задерживали граждан другой страны только для того, чтобы потом превращать их в предмет политического торга.
