Цивилизация
Мэй пробудет на своем посту еще пару недель. В качестве уже врио премьера она поприветствует Дональда Трампа во время его визита в Британию в июне, с поста лидера партии тори она уйдет уже 7 июня, а премьерство прекратится к июлю. Решение об отставке было во многом вынужденным. Еще недавно Мэй говорила, что не уйдет, пока не доведет дело Brexit до конца. Но даже членам кабинета министров надоело, как она пытается протащить в парламенте все новые варианты соглашения о выходе из ЕС, ни один из которых не имел реальных шансов быть принятым. Ей пригрозили вотумом недоверия, что было бы совсем уже позорно, ведь за него, весьма вероятно, проголосовали бы в том числе и очень многие члены правящей партии.
«Я сделала все от меня зависящее», — сказала Тереза Мэй на прощание. Женщина, которая, как кажется, больше подходила к ее предыдущему посту — министра внутренних дел в правительстве Дэвида Кэмерона.
Ее премьерство было с самого начала обречено на то, чтобы разгребать тот политический навоз, который оставил ей в наследство «красавчик» Кэмерон. Это он, такой весь из себя самонадеянный, затеял референдум по выходу страны из ЕС в 2016 году.
Затеял всего лишь потому, что это было, во-первых, одним из его предвыборных обещаний, во-вторых, и в-главных, потому, что был совершенно уверен в своей победе. То есть в том, что большинство выскажется против выхода из ЕС, и он тем самым одержит блистательную пиар-победу. Проведя операцию по демократическому волеизъявлению с результатом, который казался совершенно предсказуемым. А когда результат предсказуем, то в демократию играть совсем не страшно. А даже приятно. Ровно до тех пор, пока не сказывается «эффект Brexit».
Практически все социологи были посрамлены со своими прогнозами, когда большинство — в основном «старая добрая Англия», жители сельских районов и небольших городов (но не Лондона) — проголосовало за выход, 52%. С тех пор этот термин стал символичным для объяснения того, как современная политическая элита даже в странах развитой демократии перестает слушать и слышать истинные настроения масс, заигравшись в свои «демократические игры». Кэмерон ушел, на его пост заступила Мэй.
Ее главной задачей было осуществить тот самый выход, за который проголосовало большинство. Но поскольку демократия – это, прежде всего, процедура, то по процедуре и условиям предстояло договариваться с ЕС. «Если бы даете людям право выбора, то затем вашим долгом является выполнить их решение», — сказала Мэй в последнем обращении в роли лидера партии консерваторов и премьера. Однако это все слова. На протяжении долгих месяцев изнурительных переговоров по условиям выхода создалось стойкое ощущение, что Британия захотела так «выйти из ЕС», чтобы это никак не сказалось на ней самой.
Примерно как кот, который просится выйти в дверь, отчаянно скребется и голосит, всячески на этом настаивая, но стоит только эту дверь открыть, как ему уже никуда не надо.
То есть позиция была примерно такая: мы бы вышли из этого вашего ЕС, поскольку так решили избиратели, но ничего за это платить не хотим. Перечислять все спорные моменты и разногласия переговоров с ЕС не имеет смысла — в них запутались даже сами британцы. Мэй долгое время вообще скрывала условия сделки, потом никак не могла ее «продать» ни собственной партии, ни парламенту, ни народу, ни ЕС. Это была постоянная вялотекущая катастрофа, с точки зрения политического менеджмента. И именно это сделало премьерство Мэй полной противоположностью правлению Маргарет Тэтчер. Это была какая-то дурная пародия на «железную леди».
Суть «переговоров по Brexit» тоже постепенно проясняется: речь, видимо, идет о том, чтобы замотать процесс выхода в бесконечных согласованиях, а потом и вовсе похоронить эту самую «волю избирателя», которая оказалась крайне неудобна британскому большому бизнесу и финансистам Лондона. Так, возможно, и произойдет.
Тереза Мэй несколько раз выносила на суд парламента (а сама идея о том, чтобы подключить парламент к обсуждению условий сделки, а не просто взять и выйти из ЕС на основе результатов референдума, родилась не сразу после референдума) разные варианты Brexit. И всякий раз они проваливались, в том числе с разгромным для Мэй счетом, когда против нее голосовали члены ее партии. Недавняя попытка найти компромисс с лейбористами тоже не увенчалась успехом.
В результате в эти дни в Британии работают избирательные участки, на которых избиратели голосуют на выборах в Европарламент, поскольку выход из ЕС в очередной раз отложен — до конца года. То есть после решения референдума о выходе, спустя три года, идут выборы в орган союза, из которого собирались выйти! Какая-то политическая фантасмагория. Полное попрание на самом деле результатов референдума 2016 года. При этом самих тори на этих евровыборах ждет полный разгром.
Отношения России с Великобританией и раньше-то (особенно после 2014 года) не были теплыми, но при Терезе Мэй они, кажется, достигли дна. Даже днища.
Сказался, разумеется, инцидент в Солсбери с отравлением Скрипалей. Он вылился во взаимные высылки дипломатов (а также аналогичные высылки в других странах ЕС и в США под давлением). Есть ощущение, что скандал в том числе раздували на фоне неуспехов по части переговоров по Brexit, словно пытаясь отыграться и оттоптаться на теме «русской угрозы» в отместку за собственную политическую беспомощность и даже бездарность.
Практически все контакты по официальным каналам сейчас сведены к нулю. Разве что, погрязнув в Brexit, Лондон не осуществил самых своих страшных угроз в отношении российских олигархов и их активов.
Впрочем, это и невыгодно: тогда британская столица потеряет репутацию финансового центра, куда стремятся не только самые «чистые» деньги, но и другие тоже.
Теперь консерваторам предстоит определиться с преемником Мэй. Процедура внутрипартийных выборов может продлиться несколько недель. На сегодня фаворитом этой гонки считается бывший глава МИД Борис Джонсон (ярый сторонник выхода страны из ЕС). Но общее число претендентов может достичь двух десятков, и пока предсказать результаты гонки трудно. Юридически, претендовать на пост лидера партии может любой ее член. Список кандидатов для голосования согласует парламентская фракция. Она же затем в серии голосований определяет двойку лидеров. И уже после этого примерно 120 тысяч активистов партии путем голосования определят того, кто станет лидером партии и, соответственно, премьер-министром.
Большую роль в этом решении сыграет как раз отношение к проблемам Brexit и то, что на самом деле теперь думают о нем парламентарии-тори. Если среди них возобладает точка зрения, что надо провести новый референдум, на котором с огромной вероятностью победят уже противники выхода (страна устала от этой свистопляски), то будет найдет компромиссный кандидат. Который возьмет курс на новый референдум. Который похоронит результаты предыдущего волеизъявления. Но с полным соблюдением всех демократических приличий и процедур, которые оформят волю британского бизнеса и финансистов лондонского Сити как «волю народа».
