Цивилизация
В понедельник состоялся телефонный разговор Владимира Путина и Александра Лукашенко, в ходе которого президенты обсудили «текущие вопросы развития российско-белорусского сотрудничества». Больше о содержании разговора пресс-служба Кремля ничего не сообщает. Разве что пресс-секретарь российского президента Дмитрий Песков заявил, что Путин и Лукашенко не обсуждали вопрос качества нефти, поставляемой из России в Белоруссию.
Между тем это далеко не единственная «горячая точка» в отношениях двух стран, обозначившаяся лишь в последние недели.
На днях белорусский «Белнефтехим» пожаловался на низкое качество российской нефти: из России стало поступать сырье с содержанием хлорорганических соединений, в разы превышающим допустимые значения. Из-за этого даже пришлось потратиться на ремонт оборудования на белорусских НПЗ. Белоруссия намерена требовать от компании «Транснефть» соответствующих компенсаций.
Ранее в этом месяце Минск решил повысить тариф на транзит российской нефти по трубопроводу «Дружба» на 23%, объяснив это экологическими требованиями. Лукашенко даже пригрозил вообще временно приостановить транзит российской нефти по этому трубопроводу:
«Если нужно поставить на ремонт нефтепроводы, которые идут через Беларусь, ставьте и ремонтируйте. Потому что то добро, которое мы делаем для Российской Федерации, оно нам оборачивается постоянно злом. Там уже обнаглели до такой степени, что начинают нам выкручивать руки», — заявил тогда он.
Раздражение белорусского лидера следует понимать в контексте тянущегося с прошлого года спора между Москвой и Минском о том, будет ли Москва компенсировать белорусской стороне ее потери от налогового маневра в нефтяной отрасли России. Россия планирует поэтапно уменьшать экспортную пошлину на нефть, увеличивая налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ). К 2024 году экспортная пошлина будет обнулена. И тогда все НПЗ – как российские, так и белорусские – будут получать нефть по мировым ценам. Но если российские НПЗ могут рассчитывать на государственные субсидии во избежание роста топливных цен, то белорусские – нет.
Кроме того, при сокращении пошлины на нефть будет сокращаться и размер перечисляемой из российского в белорусский бюджет «перетаможки». Согласно этому порядку при экспорте через Белоруссию 6 млн тонн нефти российскими компаниями в европейские страны, экспортная пошлина от этого объема идет не в российский, а в белорусский бюджет. В прошлом году размер такой выплаты составил более $770 млн. Однако снижение экспортной пошлины будет означать и сокращение этих выплат от «перетаможки».
При это Белоруссия оценивает общие свои потери за шесть лет от российского налогового маневра чуть ли не в $11 млрд. В случае, если не удастся договориться с Москвой о компенсациях (а пока не удается), Лукашенко пригрозил ранее перейти на закупки нефти из других стран.
Впрочем, эти угрозы – закупать нефть у Венесуэлы и даже Норвегии — прозвучали впервые еще 8 лет назад, но в практические действия так и не вылились.
Пока же, не получив от Москвы согласие на компенсацию, Лукашенко повысил тариф за прокачку нефти. Но и Москва не осталась в долгу. Роспотребнадзор обнаружил, что яблоки и груши поставляются из Белоруссии с нарушением правил. Иными словами, речь о контрабанде товаров, попавших в России под контрсанкции.
10 апреля Россельхознадзор запретил ввозить все яблоки и груши из Белоруссии, а еще ранее, в конце марта — импорт турецких груш через Белоруссию. Более того, ведомство заявило на днях, что обнаружило якобы целую незаконную схему ввоза яблок из Белоруссии в Россию: они были упакованы в обезличенные черные коробки без фитосанитарных сертификатов, которые заваливались мешками с картофелем. «Преступные яблоки» уничтожены, к расследованию привлечено ФСБ. Такие вот страсти в рамках Союзного государства и Евразийского экономического союза одновременно.
Лукашенко именно это и назвал «выкручиванием рук» и «санкциями» со стороны России, которые не вяжутся с отношениями союзных государств.
Со своей стороны, Минск продолжает резкие нападки на российского посла в Белоруссии Александра Бабича, которые не соответствуют элементарным нормами дипломатического этикета. Если бы речь шла о других странах, тональность таких заявления можно было бы трактовать не иначе, как призыв к отзыву посла из страны.
В Бабиче видят олицетворение новой, более жесткой и требовательной в финансовом плане политики России. А также выразителя курса на усиленную интеграцию двух государства, как то и прописано в Союзном договоре 1999 года, но что Минск теперь воспринимает как покушение на белорусский суверенитет. Предыдущий посол Суриков был не в пример мягче, и про него шутили как про «внештатного сотрудника администрации Лукашенко».
Кстати, именно Бабичу в Белоруссии приписывают инициативу решения Москвы перекрыть так называемый «белорусский нефтяной офшор», а именно запретить с 1 апреля Белоруссии перепродавать нефтепродукты в третьи страны. Речь в первую очередь идет об Украине, против которой накануне второго тура тамошних президентских выборов было введено эмбарго (с 1 июня) на поставки нефтепродуктов, что призвано создать принципиально новую ситуацию в целом на переговорах между Москвой и Киевом по всем остальным принципиальным вопросам. Ведь поставки нефтепродуктов составляют более половины украинского топливного баланса.
Некоторые предполагают, что Лукашенко может даже выставить Москве требование отозвать Бабича, а то и сам попробует объявить его персоной нон грата. Что было бы запредельным вызовом России, ведь помимо статуса посла у Бабича есть еще и статус спецпредставителя президента России.
А еще есть проблема рефинансирования российских займов Белоруссии. Недавно было принято решение о выделении Миску кредита на $600 млн. Он пойдет на рефинансирование платежей в погашение основного долга по ранее предоставленным Россией займам. Годом ранее Белоруссия также получила от России $700 млн, и тоже на рефинансирование своих долгов. В текущем году почти треть платежей Белоруссии по госдолгу ($8,7 млрд) придется на погашение кредитов России. По состоянию на середину прошлого года, общая задолженность Минска перед Москвой составила более $6,3 млрд и еще 60 млрд в рублях. Это почти 40% госдолга Белоруссии.
Чего хочет Москва от Минска, проводя столь жесткий «прессинг» и получая порой в ответ реакцию, которую можно назвать истерической?
Прежде всего, от Минска ждут определенных шагов в плане углубления интеграции, как это прописано в Союзном договоре 1999 года, включая шаги по направлению к единой денежной и даже эмиссионной политике.
В принципе, дедлайн не так уже далек. Примерно до 2024 года, когда России в той или иной форме надо будет, после истечения последнего президентского срока Владимира Путина, решать проблему политического транзита. Теоретически, может быть тогда востребован и вариант такого транзита через интеграцию в рамках Союзного государства и, соответственно, почти неизбежную в этом случае российскую конституционную реформу.
Есть и «промежуточный дедлайн» — президентские выборы в Белоруссии в 2020 году. А в этом году в Белоруссии предстоят парламентские выборы, в связи с которыми Лукашенко недавно заговорил вдруг о возможности распределения президентских полномочий между разными институтами, в первую очередь, передаче большей ответственности парламенту, а также отходе от супер-президентской республики.
Но возможно, в Москве хотят от Александра Григорьевича уже несколько большего, а именно отхода его самого от Белорусской республики вообще. Во всяком случае новый «контракт» (на основе Союзного договора) должен быть оформлен с Минском желательно до белорусских президентских выборов 2020 года. Иначе он может быть не оформлен уже никогда. Но тогда неприятности нынешнего налогового маневра для белорусской экономики покажутся легким недомоганием по сравнению с еще более жесткими условиями экономического взаимодействия.
