Цивилизация
3 февраля президент США Дональд Трамп еще раз сообщил, что по-прежнему допускает отправку американских военных в Венесуэлу в качестве «одного из вариантов». Также Трамп рассказал, что президент Венесуэлы Николас Мадуро искал с ним встречи, но он (Трамп) отказался.
Отношения США и Венесуэлы постоянно деградировали, начиная с президентства Уго Чавеса. При этом, несмотря на риторику и прочие выпады эксцентричного президента, а также политику, которую вряд ли можно назвать дружественной по отношению к американской стороне (в частности — национализация ключевых отраслей, включая нефтяную промышленность и добычу золота — основных объектов инвестиций американских физических и юридических лиц), США оставались крупнейшим потребителем венесуэльской нефти.
Тем самым, складывалась парадоксальная ситуация – «враг» «боливарианской революции» де-факто держал на плаву «революционную республику». В отличие от Китая или России, в основном поддерживающих Каракас кредитами, поставками оружия и ограниченным инвестициями в стратегические для них отрасли, именно США обеспечивали не только столь важный для поддержания экономики приток твердой валюты, но и значительный объем продуктов нефтепереработки, в т.ч. бензин, важность которого для транспорта и инфраструктуры страны сложно переоценить.
Данная ситуация вряд ли могла продолжаться неограниченное время. Пока цены на нефть держались на относительно высоком уровне, многие нюансы «левого поворота» внутри страны, а также активной внешней политики, включая поставки нефти в кредит другим странам и активное, пусть и на словах, противостояние с США, удавалось сглаживать с переменным успехом. Как только стал мелеть питавший «боливарианскую революцию» поток нефтедолларов, несостоятельность экономической политики Уго Чавеса и Николаса Мадуро стала очевидной.
Будучи стесненными в средствах, руководство Венесуэлы сделало, как им казалось, наиболее логичный выбор — направить остающиеся в их распоряжении средства частично на обслуживание внешнего долга и на поддержку силовых структур, как опоры режима.
Неизбежным следствием такого решения стало резкое ухудшение экономической ситуации в стране — с инфляцией, приближающейся к 1 700 000%, а также колоссальным падением уровня жизни населения, массовой эмиграции и товарному дефициту, в итоге переросшим в массовые антиправительственные выступления.
США в свою очередь далеко не сразу начали проводить политику санкций в отношении Каракаса. Первые санкции были введены в декабре 2014 года с принятием конгрессом США «Закона о защите прав человека и гражданского общества в Венесуэле» (Venezuela Defence of Human Rights and Civil Society Act of 2014).
Стоит отметить, что данный закон, а также последовавший за ним в 2015 году указ президента США (executive order) №13692 касались исключительно персональных санкций (запрет на въезд в США и блокировка активов в американской юрисдикции) и были направлены против лиц, которые, по мнению американской стороны, были замешаны в нарушении прав человека.
Однако уже в 2017 году происходит резкая эскалация санкционного давления на Каракас со стороны Вашингтона. Помимо очередного расширения списка персональных санкций (включая и самого Мадуро), указ президент США №13808 ввел в действие первые санкции в отношении государственной нефтедобывающей компании Венесуэлы — PdVSA, а также в отношении государственного долга страны.
Данные ограничения похожи на секторальные санкции США, действующие в отношении России (ограничения на срок операций с долговыми обязательствами определенных компаний, за исключением ограничений на операции с государственным долгом). Последовавшие попытки Венесуэлы использовать для обхода американских санкций криптовалюты были заблокированы указом №13827 в марте 2018 года, который прямо запретил любые транзакции с правительством Венесуэлы и подконтрольным ему юридическим лицам с использованием всех видов криптовалют.
Куда более опасными стали санкции, введенные в отношении Каракаса в мае 2018 года (указ №13835). На этот раз США полностью заблокировали любые транзакции с государственным долгом страны (вне зависимости от срока погашения долговых обязательств). Однако ключевым моментом, который, можно сказать, позволил перейти к недавним ограничениям, стала блокировка для правительства Венесуэлы любых операций с акциями, облигациями и прочими ценными бумагами компаний и других юридических лиц, в которых доля государства равнялась или превышала 50%.
Учитывая де-факто глобальный характер санкций США (т.н. secondary sanctions) данное решение фактически изолировало огосударствленную экономику страны.
Новая реальность
Решение США о запрете на импорт нефти из Венесуэлы, а также блокирование всех активов PdVSA в американской юрисдикции стало пусть и тяжелым, но в целом логичным решением. В качестве условия снятия санкций с компании выдвинуто требование передачи исполнительной власти от Мадуро в пользу спикера парламента страны и лидера оппозиции Хуана Гуайдо, объявившего себя исполняющим обязанности президента Венесуэлы. Одновременно с этим Вашингтон объявил о создании механизма доступа оппозиции к заблокированным счетам и активам PdVSA (порядка $7 млрд) и правительства Венесуэлы, ранее замороженным в соответствие с предыдущими раундами санкций.
Американская сторона прекрасно отдает себе отчет в том, что PdVSA — единственный оставшийся у Мадуро источник валюты для поддержания лояльности силовых структур, и с переходом данного источника в руки оппозиции вероятность ареста президента и почти бескровного переворота, пусть и с некоторой задержкой до марта-апреля весьма велика.
Мадуро может попробовать продержаться дольше, за счет распродажи активов Центрального банка страны, прежде всего — золота. Однако проблемы с возвратом золота из Банка Англии, а также решительное заявление советника президента США Джона Болтона о возможном принятии новых мер в случае обнаружения фактов покупки венесуэльской нефти или золота, еще более сужает возможности для маневра.
Возможность для постоянной блокировки новых счетов оппозиции с целью предотвращения получения заблокированных средств PdVSA остается, однако с учетом несопоставимости возможностей США и Венесуэлы эффективность подобной борьбы остается весьма сомнительной.
Какие предварительные выводы можно извлечь из почти 20-летнего противостояния Венесуэлы и единственной сверхдержавы? Во-первых, пускай США и являются подлинно глобальной державой, наиболее сильно их влияние продолжает сказываться на Западном полушарии, как и 150 лет назад. Уровень связей и сила зависимости стран Центральной и Южной Америки от политики своего северного соседа несопоставим с аналогичной зависимостью ЕС от США.
Несмотря на все усилия Китая и России всерьез закрепиться в Южной Америке через экономическое сотрудничество, а также многосторонние институты, именно США обладают самым внушительным арсеналом средств воздействия на формирование внешней политики данных стран.
Во-вторых, впервые появляется наглядный прецедент «принуждения к финансированию» оппозиции за счет средств страны-объекта санкций. Естественно, что данный сценарий был бы невозможен без той исключительной роли США в мировой финансовой системе и экономике, а также без целого ряда специфичных для венесуэльского кейса параметров.
В данный момент сложно прогнозировать насколько успешной окажется данная модель поддержки «оппозиции», и уж тем более сложно говорить о возможность дальнейшего масштабирования подобного сценария, однако в случае успеха, нельзя отрицать возможность искушения политической элиты в США опробовать данный механизм в другом месте.
Автор — программный координатор Российского совета по международным делам.
