Цивилизация
За последнее десятилетие в результате амнистий и внесения в Уголовный кодекс разных корректив удалось снизить число заключенных примерно на треть. Однако Россия по-прежнему входит в десятку стран мира с наибольшим числом заключенных на 100 тысяч населения и с большим отрывом лидирует по этому показателю среди стран Европы. Что еще можно сделать, чтобы снизить число заключенных? Чтобы найти ответ, надо посмотреть на состав тюремного населения.
Среди отбывающих наказание в исправительных учреждениях больше всего не убийц, не насильников, не воров или грабителей. Самая большая доля сидящих — 38% — лишена свободы за преступления, связанные с наркотиками. Насколько разумно держать всех этих людей в тюрьме?
На первый взгляд, это необходимо. Когда речь заходит о наркотических преступлениях, мы обычно представляем торговцев, вовлекающих десятки, а то и тысячи людей в употребление наркотиков. Действительность довольно сильно отличается от рисуемых воображением картин.
Анализ данных о судимости показывает, что тюрьмы пополняются вовсе не наркобаронами. У всех на слуху дело Алевтины Хориняк — врача, которая с нарушением правил выписала рецепт на наркотическое обезболивающее, в котором больной остро нуждался.
Такие дела хоть и привлекают большое общественное внимание, достаточно редки. По статистике Судебного департамента, в 2017 году за нарушение правил оборота наркотических средств (ст. 288.2 УК РФ) и за нарушения при выписке рецептов на наркотики (ст. 233 УК РФ) осудили в общей сложности девять человек, назначив им всем наказания, не связанные с лишением свободы.
Тюрьмы наполняются в первую очередь за счет наркопотребителей. В том же 2017 году за приобретение, перевозку и хранение наркотиков без цели сбыта (ст. 228 УК РФ) осудили в четыре раза больше людей, чем за сбыт (ст. 228.1 УК РФ) — 85 857 человек против 20 051. Разумеется, приговоры за наркопреступления, не связанные со сбытом, менее суровы. Но всего в прошлом году к реальному сроку за них приговорили 27 815 человек — в полтора раза больше, чем за сбыт наркотиков. Причем больше половины приговоренных к реальному лишению свободы получили срок свыше трех лет.
Институт проблем правоприменения при Европейском университете в Санкт-Петербурге несколько лет назад проанализировал данные о наркотиках, изымаемых правоохранительными органами как у тех, кто их хранит без цели сбыта, так и у сбытчиков. Анализ показал, что в 75% случаев объем изъятого сотрудниками МВД не превышал 98 граммов натуральных каннабиноидов, 3 граммов героина и 3 граммов амфетаминов. Для ФСКН цифры были несколько выше, в 75% случаев объем изъятого был менее 1000 граммов натуральных каннабиноидов, 10 граммов героина и 10 граммов амфетаминов, но все равно, в половине случаев объем изъятого у преступников не превышал 39 граммов каннабиноидов, 2 граммов героина и 1 грамма амфетамина. То есть в 75% случаев к ответственности привлекают отнюдь не наркобаронов. По словам специалистов, мелкие сбытчики, с которыми обычно имеет дело машина уголовного правосудия, нередко сами наркозависимые, зарабатывающие себе на дозу или просто употребляющие наркотики вместе со знакомыми.
Их массовое привлечение к ответственности, с одной стороны, позволяет правоохранительным органам отчитываться об успехах в борьбе с наркотиками. С другой стороны, это делать позволяет закон.
Правовые нормы парадоксальным образом оказываются не менее, если не более жестокими к потребителям наркотиков, чем к тем, кто делает на наркотиках бизнес. Для привлечения к уголовной ответственности, для определения тяжести преступления и размера наказания за него ключевое значение имеет размер приобретенного, произведенного, хранимого или сбываемого наркотика. Он может быть значительный, крупный или особо крупный. Существование такой шкалы обосновано. Очевидно, что большими размерами оперируют наркоторговцы, а не потребители или мелкие сбытчики из числа наркозависимых. Однако закрепленные в постановлениях правительства правила определения размеров приравнивают вес смеси наркотика с нейтральными веществами к весу чистого наркотика. Иными словами, если у человека изъяли три грамма смеси, в которой чистого героина 400 миллиграммов, то при прочих равных он понесет такое же наказание, как и человек, у которого изъяли 3 грамма чистого героина. Получается, что наказание наркозависимого и предполагаемого наркоторговца одинаковое, несмотря на гораздо более высокую общественную опасность действий последнего.
Наказания за наркотические преступления очень серьезные. За приобретение, перевозку и хранение без цели сбыта можно получить до 15 лет лишения свободы, а за производство и сбыт — пожизненное. В результате потребитель наркотиков может получить очень серьезный срок. Например, недавно Мосгорсуд пересматривал приговор молодой женщине, которую приговорили к 9 годам лишения свободы за приобретение и хранение 4,60 грамма смеси, содержащей героин, и за то, что она употребляла наркотики вместе с бывшим мужем, таким образом сбыв ему 0,81 грамма смеси.
Тем, кто попал в колонию за наркотические преступления, будет сложнее выйти оттуда чем, скажем, людям, причинившим ущерб чужому имуществу или даже здоровью. Они могут рассчитывать на условно-досрочное освобождение не раньше, чем отбудут три четверти назначенного судом срока. Для сравнения — право на УДО возникает у осужденных за иные тяжкие преступления после отбытия половины срока, а у осужденных за особо тяжкие преступления — двух третей срока. Новый закон о зачете времени, проведенного в следственном изоляторе, в срок наказания с коэффициентом 1,5 не распространяется на осужденных за производство и сбыт наркотиков вне зависимости от размера, а также на тех, кто приобрел, перевозил и хранил наркотики в крупном или особо крупном размере.
В этом осужденные за наркопреступления приравнены к террористам.
Такие строгие меры оправданы, когда речь идет о реальных наркоторговцах. Но стоит ли надолго помещать в тюрьму потребителей наркотиков, страдающих зависимостью? Есть мнение, что наркоманов надо превентивно изолировать, потому что в ином случает они будут покушаться на жизнь, здоровье и имущество других людей, чтобы добыть себе дозу или находясь под действием наркотиков. Вероятность последнего данными статистики не подтверждается. Исходя из статистических отчетов Судебного департамента, в 2008-2017 годах среди осужденных было не более 1% тех, кто совершил преступление в состоянии наркотического опьянения. Для сравнения, в те же годы доля осужденных, которые совершили преступление в состоянии алкогольного опьянения, не падала ниже 23%, а иногда и превышала 33%.
Точных данных о том, какое количество преступлений совершают зависимые ради приобретения наркотиков, нет. Но даже если наркозависимые и совершают значимое число краж, грабежей и тому подобных действий, превентивное лишение свободы лишь откладывает риск совершения этих преступлений. Пребывание в колонии не лечит зависимость от наркотиков. Отбыв срок за хранение или сбыт запрещенных веществ, наркозависимый возвращается назад в общество в том же состоянии, что оставил его. Возможно, более разумным с точки зрения общественной безопасности будет наладить лечение, пустив на это деньги, которые сейчас тратятся на содержание в колониях наркозависимых, не совершивших иных преступлений кроме тех, что связаны с наркотиками?
Для этого придется не только наладить достаточно массовую наркологическую помощь в стране, но и пересмотреть уголовное законодательство. Сохранив суровые наказания для людей, делающих бизнес на торговле наркотиками, нужно отказаться от лишения свободы тех, кто нарушает запрет на оборот наркотиков из-за собственной зависимости. Начать можно с пересмотра правила об уравнивании чистого наркотика и его смеси с нейтральными веществами.
Применительно к наркопреступлениям, не связанным с производством и сбытом, возможно, имеет смысл поднять пороговое количество наркотиков, достижение которого переводит преступление в разряд тяжких и особо тяжких. Также, как мне видится, имеет смысл смягчить правила об условно-досрочном освобождении и распространить новую норму о зачете срока содержания в СИЗО в срок наказания на все наркопреступления, не связанные со сбытом, и на сбыт некрупного размера наркотиков. Помимо этого важно расширить практику замены наказания лечением наркозависимости. Сейчас такая возможность предусмотрена законом, но в 2017 году суды заменили наказание лечением примерно 0,3% от всех осужденных по наркотическим делам.
Автор — эксперт направления «Институты и общество» Центра стратегических разработок.
