Цивилизация
Скепсис пока продиктован даже не столько неприятием самого факта перемен в данной сфере: все же разумные люди не могут не понимать, что пенсионная система, созданная в нынешнем виде еще в советское время, полвека назад (а основы системы так и вовсе заложены еще в 30-х годах ХХ века), устарела и не соответствует условиям современной жизни. Критики предлагаемого варианта хотят знать больше подробностей — и о самой пенсионной системе к 2034 году (к этому сроку планируется завершить переход на новый возраст выхода на заслуженный отдых), а лучше раньше, и о российской экономике лет через пять-десять. В каких социальных условиях будут жить пенсионеры?
Не надо общих слов и обещаний. Но нужно хотя бы понимание контекста и основных тенденций. Наконец, можно попробовать хотя бы прописать возможные сценарии развития. Ничего этого пока нет. Есть отрывочные, часто выдернутые из общеэкономического контекста цифры и факты, которые периодически озвучивают чиновники, отвечающие за подготовку пенсионной реформы и ее «информационное обеспечение».
Пока из конкретных цифр нам сообщили, что в следующем году пенсия возрастет в годовом выражении примерно на тысячу рублей. Это скромные, но понятные параметры. Гораздо менее понятно, когда говорят, что через пять-семь лет пенсия вырастет примерно на 10%, не больше. Уже вопрос: с учетом инфляции или нет? То есть вместо нынешней средней пенсии в 14400 руб. будет примерно 16 000? И это надо будет считать сокрушительной победой реформы? Да и какая будет инфляция через три-пять-десять лет? Ответа на этот вопрос нет. Как нет и ответа пока на вопрос, как будет (и будет ли вообще) индексироваться пенсия относительно инфляции. Между тем он один из ключевых для всей реформы.
Ответы на такие вопросы в том числе зависят от того, какая будет взята на вооружение экономическая стратегия. Сейчас, к примеру, глава Центробанка исходит из того, что высокая инфляция — это зло для экономики и с ней надо нещадно бороться, хотя ее коллеги из развитых стран утверждают, что не такое уж это и зло, а «количественное смягчение», к примеру, может очень даже помочь выйти из стагнации. Стагнация — это примерно наше нынешнее состояние как раз.
А ну как и у нас победят сторонники облегчения кредита (снижения ключевой ставки) и увеличения денежной массы?
Есть такой сценарий у разработчиков пенсионной реформы? Не похоже пока, что у них вообще есть комплексные программы развития, где новая пенсионная система вписана в новую экономическую модель, которая, хочешь-не хочешь, а к середине 30-х годов все равно возникнет. Не сами построят, так нам ее «навяжут» извне. Включая технологии.
Взять хотя бы рынок труда. В одном из недавних интервью министр труда Максим Топилин заявил: «Люди, которые работают в 60-65 лет, конкурентны на рынке труда». В каком смысле? — хочется уточнить. В том смысле, что могут «конкурировать» хоть до посинения, только их никто на работу все равно не возьмет? Топилин точно про нашу страну говорил?
Хотя что иметь ввиду, конечно. Обратимся к московскому рынку труда. Пожалуй, самому разнообразному и развитому в стране. На запрос «работа для пенсионеров» вы прямо сегодня действительно легко найдете для себя с десяток вакансий. Но каких? «Охранник на вахту» в ЧОП (40 тыс. руб.) или «на вахту объекта образования» (48 тыс. руб.), «охранник в больницу» (20 тыс. руб), «диспетчер на телефон» (30 тыс. руб.), «сиделка для присмотра за людьми с душевными заболеваниями» (55 т.р.), еще «водитель такси «Яндекс», но не в Москву, а в провинцию (зарплата договорная, и вряд ли она выйдет больше пенсии). Собственно, это примерно все.
Наш рынок труда сегодня и так перекошен в сторону неквалифицированных рабочих мест, в нем явный переизбыток всяких охранников (чуть ли не миллион) и «диспетчеров на телефон». Он и дальше будет сохраняться в таком же состоянии, чтобы «пристроить пенсов», которых никуда больше как не берут, так и не будут брать?
По поводу утверждения Топилина насчет «конкурентности» 60-65-летних. Есть чисто бытовые наблюдения: людям старше 45 устроиться на работу трудно, старше 50 — почти невозможно. А есть исследование портала Superjob, согласно которому лишь 7% работодателей не обращают внимание на возраст. Остальные — обращают. И отказывают возрастным. На это чиновники, включая и премьера, уверяют, что трудовая инспекция «будет строго следить». Ну так они и сейчас «строго следят» — за тем, чтобы не было дискриминации для «лиц неславянской национальности», для беременных, для тех же предпенсионеров. Разве можно сказать, что это работает как система? Нет, нельзя. Как и о том, что законодательство о труде у нас вообще работает на практике в полной мере. По некоторым параметрам мы уже давно опустились во времена «дикого капитализма». При этом сейчас еще не самые худшие времена для возрастных людей: на рынок труда поступает самое малочисленное поколение в истории России. Однако уже через пять-семь лет эта ситуация начнет меняться в пользу молодежи и против «стариков».
Про данным служб последних лет занятости субъектов Российской Федерации, к ним обращаются в поисках работы примерно 5% людей предпенсионного возраста (около 10% от общего числа ищущих работу таким способом), из них работу находят примерно половина. То есть пенсионеры, как и многие другие граждане, через государственные структуры работу, как мы видим, в основном не ищут. По известным причинам: слишком ограничен набор профессий, нет особых гарантий трудоустройства.
На все это тот же Максим Топилин говорит: «Мы ведем диалог с объединениями работодателей, они тоже ситуацию прекрасно понимают. Кстати, работодатели поддержали законопроект о повышении пенсионного возраста в Российской трехсторонней комиссии по регулированию социально-трудовых отношений. Должна быть солидарная ответственность бизнеса по этому поводу». В переводе на нормальный язык, это все — «разговоры в пользу бедных». Вернее, людей предпенсионного возраста.
Те же объединения предпринимателей неизменно ратуют за «социальные лифты», свободную конкуренцию на рынке труда и т.д. Такой «социальной функции», как «солидарная ответственность бизнеса» за трудоустройство возрастных людей, тут не просматривается.
Несколько лет назад в Думе родилась идея квотирования рабочих мест для предприятий с большой численностью работников. Законопроект такой не приняли. Правда, тогда была другая «мода» — боролись за занятость молодежи, которая составляет до трети безработных от официальной безработицы и, возможно, еще больше для неофициальной. Дескать, социальные лифты не работают. Тогда, впрочем, идею и заклеймили как нерыночную. Она нерыночная и есть. А какая рыночная будет? А «рыночная» будет — независимый суд, стоящий на страже интересов отдельного человека в каждом конкретном случае. Плюс НКО, действительно независимые от госбюрократии, которые защищают интересы каждого отдельного человека. Плюс СМИ, которые в том числе отстаивают идеи борьбы с «эйджизмом» и прочими видами дискриминации. Впрочем, и государственная пропаганда толерантности тоже не повредит. Впрочем, о чем это мы. Вернемся к теме в узком ее понимании.
Итак, как изменится рынок труда через пять-десять лет, чтобы люди предпенсионного возраста нашли на нем свое место?
Что говорят правительственные прогнозисты по поводу внедрения — на место пенсионеров — всяких андроидов?
Если уже сейчас в ряде стран роботы заменяют медсестер, то уж вахтеров они как-нибудь точно заменят. И бухгалтеров – пожилых женщин — тоже заменят. И работников «на телефоне» заменят роботы-автоответчики. Или мы будет сохранять архаичную структуру рынка труда нарочно, чтобы удержать на нем ни к чему больше не годных возрастных людей?
Кстати, в ряде стран мира уже задумались о том, что в свете массовой роботизации и исчезновения многих профессий (а согласно некоторым прогнозам, лет через 10-20 две трети профессий, по которым сейчас обучаются студенты в вузах, просто перестанут существовать), придется переходить к системе «безусловного дохода» для всех граждан, не только для пенсионеров. Мы, чисто теоретически, рассматриваем такой сценарий дня России? Когда вековая мечта о Халяве станет явью.
Кстати, что с курсами переквалификации и переобучения людей старших возрастов? Сейчас профориентацию проходят не более 200 тысяч граждан пенсионного или предпенсионного возраста в год. Это капля в море. При том, что по разным опросам до 2/3 граждан старшего возраста готовы на самом деле пройти переобучение, чтобы иметь возможность работать. Но не могут этого сделать. Прочти все, что им предлагается, это некие компьютерные курсы. Как планируется расширять такие курсы? Будут ли предоставлены, скажем, налоговые или иные льготы бизнесу, который возьмется за решение этой задачи, которая пока в массовом масштабе не по силам государству?
Нельзя проводить масштабную пенсионную реформу и совсем не трогать смежные сферы. Прежде всего, медицинскую. Какими конкретными мерами будет подкреплен призыв вести здоровый образ жизни, чтобы стремиться к долголетию и более продолжительной работе?
Возрастным людям будут скидки на абонементы в фитнес-клубы? Это кажется шуткой, но почему бы не подумать в том числе о каких-то формах господдержки таких программ? Или об изменении правил медстрахования в пользу для тех, кто ведет этот самый ЗОЖ.
Наконец, последнее. Правила игры и их стабильность. Нынешняя реформа рассчитана до 2034 года. Есть ли какие-либо гарантии, что до тех пор правила не переменятся? Что бывает при внезапном изменении правил в пенсионной сфере, мы наглядно увидели два года назад, когда работающим пенсионерам перестали индексировать их пенсию. До начала действия этого закона число работающих пенсионеров росло, достигнув 33-35% от их общего числа. После — сразу сократилось до 22%. Миллионов на пять-шесть человек. Потому что люди не любят, когда с ними начинают играть, как им кажется, нечестно. А рынок труда для «предпенсионеров» — это лишь часть проблемы. На самом деле, вся пенсионная реформа — это тоже часть проблемы. Эффективное проведение такой реформы невозможно без того, чтобы поменять всю экономическую модель нашей экономики. Иначе новые пенсионные реформы придется проводить чуть ли не каждые пять лет. А потом, когда они все так или иначе провалятся, фактически отказаться от того, чтобы гарантировать достойную жизнь на старости тем, кто честно отработал на благо страны.
