Цивилизация
Если предыдущий «громкий» саммит Трампа с северокорейским лидером Ким Чен Ыном готовил в основном глава ЦРУ (в ходе этой подготовки он был назначен уже госсекретарем) Майк Помпео, то нынешний – который сулит стать еще более «громким» информационным событием – саммит с Путиным поручено подготовить советнику по нацбезопасности. Может, Трамп по-прежнему не вполне доверяет Госдепартаменту, где не перевелись еще «агенты Обамы и Клинтон»?
Или просто решил доверить столь деликатную миссию откровенному «ястребу» Болтону, чтобы ни у кого не возникло даже тени подозрений, что нынешний хозяин Белого дома «мягок с русскими», потому что именно им якобы обязан своим избранием на этот пост? Ведь расследование спецпрокурора Мюллера на тему «русского вмешательств в выборы» пока не закрыто, а бывший начальник предвыборного штаба Трампа Пол Манафорт уже под арестом. Хотя и нынешний госсекретарь Майк Помпео в плане отношения к России – тоже далеко не «голубь» и даже не умеренная «сова».
Болтон, впрочем, имеет чуть больше опыта дипломатической борьбы на «российском фронте»: в администрации Буша-младшего он был, в частности, постоянным представителем США в ООН. Так что с Сергеем Лавровым знаком давно. Но в отличие от госсекретаря во второй администрации Обамы Джона Керри на гитаре играть для него не будет, конечно.
Если бывают «ястребы из ястребов» — то это как раз он, Джон Болтон. Он всегда выступал за наиболее агрессивный курс в отношении тех, кого считал врагами Америки.
Он был ярым сторонником войны в Ираке. В качестве заместителя госсекретаря по вопросам контроля за вооружениями (тоже в администрации Буша) он был одним из тех, кто активно продвигал тезис об обладании Саддамом Хусейном оружия массового уничтожения как повод для начала вторжения в Ирак.
За месяц до своего нынешнего назначения в статье для The Wall Street Journal (Болтон в это время работал в консервативном American Enterprise Institute и часто выступал комментатором на телеканале Fox News), он ратовал за нанесение «превентивного» военного удара по КНДР. Зато потом поехал вместе с Трампом в Сингапур на саммит и жал руку Ким Чен Ыну. В одном из публичных выступлений в феврале 2018 года он так расставил главные угрозы для США по их значимости: а) Россия, б) Китай, в) государства-изгои, д) все вместе взятые.
То есть других угроз вроде и нет.
Наиболее резкие его антироссийские высказывания последнего времени были посвящены теме «вмешательства русских в американские выборы», которое он назвал «актом войны». Вот одно из них:
«Президент должен четко заявить, что ни одно иностранное государство не имеет права вмешиваться в американские выборы. Никто в мире не смеет посягать на американскую конституцию…
Мы должны нанести ответный удар в ответ на российские кибератаки против нашего избирательного процесса. И этот удар должен быть сознательно непропорциональным. Мы должны создать такие структуры сдерживания, чтобы ни Россия, ни кто-либо еще даже не мог думать, чтобы повторить нечто подобное». Его резкости, сказанные в адрес лично российского президента, ничем не мягче, чем известные «филиппики» небезызвестного «заклятого друга» России сенатора Джона Маккейна.
Такой вот едет к нам переговорщик на тему улучшения отношений. Этакий «ястреб мира».
Кстати, незадолго до нынешнего визита Болтона в Москву один из конгрессменов-республиканцев Джон Рэтклифф (из Техаса) обратился к нему как советнику по нацбезопасности с требованием подробное проанализировать, насколько адекватным и достаточно ли жестким был ответ администрации Обамы, а теперь уже Трампа на «кибератаки русских во время выборов 2016 года».
Как говорится, запрос сделан точно по адресу. Тем более, что данная инициатива является продолжением темы, поднятой на слушаниях в сенатском комитете по делам разведки. Давая перед ним показания, Майкл Дэниэл, который отвечал за вопросы кибербезопасности в администрации Обамы, официально подтвердил, что бывшая при Обаме советником по вопросам национальной безопасности Сьюзан Райс якобы приказала «воздержаться» от ответа русским в ответ на их кибератаки в августе 2016 года (известно, что в сентябре того же года Обама во время короткой встречи с Путиным на полях саммита АТЭС этот вопрос поднял, на что получил ответ, что «мы к этому отношения не имеем», однако потом американские СМИ будут писать, что «атаки прекратились»).
Дэниэл далее показал, что в ответ на якобы совершенные кибератаки администрация решила укреплять безопасность, но не наносить «ответный удар». Теперь многие в конгрессе хотят знать, насколько это было правомерно (Болтон, похоже, считает, что нет). Мол, надо было «вдарить». Но теперь речь идет еще и о том, чтобы переложить некую «вину» на Обаму и его администрацию, чем отчасти блокировать расследование того же спецпрокурора Мюллера о «сговоре Трампа с русскими».
Сейчас много рассуждений на тему (в частности, от представителей МИД России), какое место в переговорах Путина и Трампа займут вопросы урегулирования на Украине и в Сирии, а также иранская или северокорейская ядерная проблематика. Однако одним из главных вопросов саммита (если не главным) многие в Вашингтоне хотят сделать именно вопрос «вмешательства в выборы 2016 года». Как бы это не было неприятно для Москвы. И как бы ни казалось это российским политикам странным (потому что явно и чрезмерно раздутым, по крайней мере), для бОльшей части американского политического класса именно данный вопрос остается одним из самых принципиальных и важных в контексте всех российско-американских отношений.
Без подвижек по нему никакого прогресса, даже малейшего, по другим направлениям не будет. И Джон Болтон, особенно учитывая его бэкграунд и недавний «законодательный запрос», этот вопрос в Москве ставить будет.
Постановка его в острой и ультимативной форме, и тем более попытка превратить его в центральный для всего саммита Путина с Трампом, притом заставив Москву «извиняться и оправдываться», с высокой вероятностью саммит если не полностью сорвет, то сделает весьма бессмысленным и бессодержательным мероприятием.
При этом официальная позиция Москвы по данной проблеме известна, в том числе ее не раз озвучивал и лично Путин. Формулируется она примерно так: если что-то там такое и было, то это были не государственные структуры, а некие независимо от него действовавшие. Тем более от его спецслужб. Другое дело, что такое объяснение в Вашингтоне мало кого устраивает. Можно ли тут найти компромисс, учитывая чрезвычайную — до параноидальности — важность данного вопроса и для американского политического класса, и для администрации Трампа в частности (в свете того же расследования Мюллера надо показать, что «вопрос решается)? Как ни странно это покажется многим, можно.
Тут стоит вспомнить аналогичный опыт борьбы США с китайскими «кибершпионами». Еще относительно недавно именно тема китайских кибератак, куда более систематических и многочисленных, чем те, в которых сейчас обвиняют Москву, была чуть ли не главной для многих американских масс-медиа и политиков в конгрессе. В том числе Пекин обвиняли в хакерских атаках против политических процессов в Америке, то есть тоже против американской демократии.
США не пошли, однако, на санкционные меры против Китая не только ввиду «мягкости» администрации Обамы (хотя и ее тоже), но и опасаясь за серьезные экономические последствия таких действий на фоне огромного товарооборота между двумя странами. В этом плане «гнобить» Россию экономически Америке вполне безопасно, — это ей, учитывая незначительный (немногим более $20 млрд) объем нашей взаимной торговли, почти ничего не стоит.
И вот в сентябре 2015 года Барак Обама и Си Цзиньпин подписали совместное заявление о взаимном отказе от кибершпионажа и враждебной хакерской активности. И таковая, если верить тогдашним публикациям американских СМИ, действительно пошла на спад со стороны Китая. Сейчас, правда, ее снова «расчесывают». Видимо, за компанию с Россией.
Паранойя тогда ушла, истерика вокруг данной проблемы отчасти стихла. Почему бы сейчас не попробовать пойти тем же, «китайским» путем и, не признавая никакой «вины Москвы» за действия неких «троллей» и «личных поваров», взять взаимные обязательства Москве и Вашингтону воздержаться от «актов агрессии» и «гонки вооружений» в киберпространстве?
Примерно, как в 70-е годы были сделаны такие же первые шаги по ограничению гонки ядерных вооружений.
Такое заявление может отчасти не только снять политическую остроту вокруг этой темы, но, главное, даст возможность продвинуться по другим направлениям. По некоторым из которых также возможен относительно «легкий» и «быстрый» прогресс, совершенный усилиями двух президентов и поданных в обеих странах как несомненный успех саммита. Речь, прежде всего, о восстановлении нормальной работы дипломатических представительств и консульств двух стран – до уровня конца 2017, когда начались первые массовые высылки дипломатов.
Могут быть также достигнуты некие договоренности по Сирии и даже по Украине (в плане размещения миротворцев). Однако они вряд ли будут восприняты как «успех» саммита в Вашингтоне в случае отсутствия хотя бы чисто символических подвижек по «главному вопросу». Стало быть, и санкционное давление через какое-то время возобновится.
Есть еще некий «третий вариант». Президенты проведут несколько совместных фотосессий с пожиманием рук и улыбками, ничего не подписав и ограничившись общими фразами про стремление к миру. А потом поручат детальную проработку «дорожной карты» рабочим группам по направлениям. В случае российско-американских отношений, которые почти на 100% зависят именно от контактов на высшем уровне и «личной химии» президентов в переговорах друг с другом, это почти верный путь к тому, чтобы «замылить» процесс.
Кстати, о создании таких групп для разрешения острых вопросов договорились еще в первые месяцы администрации Трампа, когда госсекретарем был Рекс Тиллерсон. После чего началась «санкционная война» против России и разгром посольств и консульств. Не стоит ходить по этим же граблям еще раз.
