Цивилизация
Одной из жертв его должен был якобы стать сам Бабченко. Но жертвой не единственной. Якобы целых 40 000 долларов были выделены Москвой на то, чтобы закупить оружие, включая автоматы Калашникова, организовать схроны по всей Украине и чуть ли не по всей Европе и затем с помощью этого оружия уничтожить три десятка непримиримых и широко известных противников российского режима. Чтоб боялись.
Это можно было бы счесть изложением дурного сценарию сериала на тему «русских страшилок на ночь», если бы это не было теперь текущей политикой. Политикой, которая строится на фейках от начала до конца, политикой, в которой, кажется, не остается места так называемой объективной истине. Более того — она никому не нужна. Все вытеснила так называемая «постправда», когда все не то, чем кажется, а реальность существует лишь таковой, каковой ее хочет видеть публика с окончательно запудренными манипуляторами-пропагандистами мозгами.
Разыгранный спектакль выглядит дешевым и даже пошлым. Он, по первому впечатлению, очень дурно пахнет. От такого восприятия не спасает даже допущение, что Бабченко, которого уже подзабыли, кто-то действительно собирался убить.
Готовили это убийство чуть ли не два месяца, в течение которых доблестная СБУ сидела в засаде и ждала, когда можно будет поймать убийц с поличным. Однако с поличным она их так и не поймала. В связи с чем становится решительно непонятно, зачем вообще надо было устраивать инсценировку с тремя пулями в спину и лежащим лицом вниз телом журналиста. Какие потребности спецоперации для выявления заказчиков и гипотетических исполнителей данного преступления потребовали этой постановки?
Вместо обильных и детализированных доказательств, которые свидетельствовали бы о том, что спецоперация была действительно остро необходима и ради нее можно было бы пойти на введение в заблуждение всей мировой общественности (и семьи!), — вместо этого предъявляют какие-то невнятные съемки со спины не названных, но якобы причастных людей. Почему этому надо верить? Нам демонстрируют запись какого-то разговора, из которого ровным счетом ничего не следует и ничего не ясно. Говорят о фото из паспортного стола, данного «киллеру» в заказе — при том, что более узнаваемых фотографий журналиста в интернете достаточно. Как-то слабо верится. Все остальное — это бурный и шумный поток обвинений в адрес Москвы.
Обвинения, как уже не раз бывало в последнее время что с отравлением Скрипалей, что с использованием химического оружия в Сирии, заменяют доказательства. Обвинений достаточно для вынесения приговора масс-медиа, которые заменили собой суд. Мы дожили до абсолютного торжества так называемой «постправды»: истина не важна, важно лишь восприятие отобранных, срежиссированных и подвергнутых манипуляции фактов и информации, которые ложатся на должным образом подготовленное массовое сознание соответствующей аудитории, которое предварительно отутюжено пропагандой и навязанными стереотипами до полной атрофии способности отличать фейк от истины.
Неужели все это ради заголовков-однодневок типа «В Киеве убит российский журналист, выступавший жестким критиком нынешнего российского режима?» Вот неужели оно того стоило?
СБУ уже не первый раз использует прием такой инсценировки. И именно для того, чтобы выдвинуть свои обвинения в адрес Москвы, которые потом, впрочем, всякий раз оставались недоказанными, но это уже было никому не важно. «Осадочек остался». Например, в феврале 2017 года СБУ инсценировала похищение депутата Верховной рады Алексея Гончаренко. Обвинили в этом похищении пророссийского депутата райсовета Одесской области, которого, однако, не осудили, а в порядке обмена пленными передали ДНР. Затем о похожей инсценировке своего похищения СБУ рассказал изданию «Медиазона» бежавший на Украину бывший сотрудник ФСБ Илья Богданов.
Реакция мировой общественности, и прежде всего масс-медиа, оказалась, как говорят в таких случаях, неоднозначной.
В частности, генеральный секретарь организации «Репортеры без границ» Кристоф Делуар написал в твиттере: «RSF выражает глубокое негодование, обнаружив манипуляцию украинских спецслужб, этот новый шаг в информационной войне. Всегда очень опасно для правительства играть с фактами, особенно используя журналистов для своих фальшивых историй».
С осуждением и, кажется, нескрываемым презрением к подобным методам «работы с общественностью» выступила известная американская журналистка Джил Догерти. В Нью-Йорке Комитет в защиту журналистов, который днем ранее призвал к скорейшему расследованию данного преступления, узнав, что Бабченко оказался жив, потребовал от украинских властей объяснить, какая такая острая необходимость потребовалась для того, чтобы имитировать данное убийство. Комитет выразил глубокое разочарование в связи с тем, что украинские власти позволили себе «играть с правдой», вне зависимости от мотивов, которыми они руководствовались.
Слова представителя Комитета приводит одна из самых массовых газет США USA Today. А вот британская Guardian практически весь материал, написанный уже после «воскрешения», подала в таком тоне, как будто «воскрешения» и не было, а непримиримый и принципиальный критик российского режима все-таки пал жертвой в неравной и священной борьбе за правду и свободу. То есть формально о факте инсценировки рассказано было, однако опять — «осадочек остался».
Реакция российской общественности, которая успела появиться за те часы, пока Бабченко был как бы мертв, оказалось весьма показательной и свидетельствует скорее о том, что наше общество гораздо более нравственно здоровее, чем принято об этом говорить и думать в некоторых критически настроенных по отношению к нашей стране кругах.
В либеральной части спектра многие, отметив резко непримиримый настрой Бабченко по отношению к нынешним российским властям, все же выразили в той или иной форме свой протест по поводу того, что журналиста лишают жизни в связи с его профессиональной деятельностью.
С другой стороны, поспешили отметиться со своими «постами ненависти» и инвективами в адрес Кремля, который был оперативно, как само собой разумеющееся, назначен виновником данного убийства, многие представители так называемой непримиримой оппозиции. Включая тех бывших российских журналистов, которые уже давно являются журналистами украинскими и в качестве таковых выступают самыми верными, преданными и яростными солдатами информационной войны Украины против России. Теперь таковым оказался и сам Бабченко — журналист оказался на пике славы. Вопрос — сколько продлится эта слава с учетом необходимости постоянной подпитки постправды новыми и новыми героями.
Многие, вне зависимости от своих политических взглядов, выражая соболезнования семье Бабченко, в то же время не могли не вспомнить его самые резкие журналистские выходки. Как то, например, с каким злорадством он комментировал гибель самолета Ту-154 над Черным морем, когда погиб хор имени Александрова, а также известная общественница-гуманист Елизавета Глинка. Также вспомнили пост Бабченко, где он мечтает о том, как прокатится на американском танке «Абрамс» по Красной площади, а русские будут восхвалять его среди прочих «освободителей». Кстати, с поговоркой «Не дождетесь!» он еще раз повторил его тотчас после своего «чудесного воскрешения».
Инсценировка смерти «критика режима» также нанесла очередной удар авторитету средств массовой информации.
Как теперь выясняется, нельзя быть уверенным даже в таком, казалось бы, трудно поддающемся фальсификации факте, как смерть того или иного человека или его убийство. Даже если публикуются фотографии его окровавленного тела.
Даже если следует соответствующее заявление не только спецслужб, участвующих якобы в спецоперации, но и официальных лиц в ранге руководителей суверенного государства. То есть теперь — по умолчанию — надо полагать, что все — ложь, «постправда» или пропаганда. Оказывается, верить нельзя даже этому, пока самолично не потрогаешь остывающее тело своего «союзника» по идеологическому лагерю или не пнешь его ненавистный труп в качестве врага.
Инсценировка, устроенная украинскими спецслужбами, также поднимает целый ряд моральных и чисто юридических вопросов. В частности, интересно, как «чудесно воскресший» Бабченко будет смотреть в глаза тем, кто успел выразить слова скорби по поводу смерти того, кто «не выбирал слов» (выражение одной либеральной газеты). В воздухе повисла некоторая неловкость: бурная реакция «устали хоронить товарищей» сменилась шутками типа «Цой жив!» Пожалеют ли в следующий раз? Сможем ли мы так остро реагировать на смерть дважды-трижды?
Однако возникает еще и вопрос о том, а кто, собственно, теперь такой г-н Бабченко? По-прежнему «независимый журналист», публикующий реквизиты для перевода себе денег от жертвователей-ценителей? Или же после того, как он стал непосредственным участником операции спецслужб страны, по сути, находящейся в состоянии войны, он уже не имеет права называть себя именно журналистом, в которого, по правилам ведения войны, нельзя стрелять? Потому что он уже — комбатант, он однозначно находится на одной из воюющих сторон. Наконец, спецоперацией на тему «Убийство журналиста по мотивам профессиональной деятельности» украинские спецслужбы с Бабченко в главной роли превратили этот трагический по своей сути сюжет в фарс. И тем самым оскорбили память тех журналистов, которых в России десятки, которые пострадали или приняли смерть от рук наемных убийц за то, что несли людям просто информацию. И как расследуются убийства журналистов, в том числе Павла Шеремета, на Украине — как оказалось, не тема блестящей пресс-конференции.
В любом случае, запасаемся попкорном. Первую серию про «убийство журналиста» отсмотрели, ждем развития сюжета о теракте, о котором упомянули в СБУ. Правда, за кадром остаются вопросы свободы слова на Украине, устранения журналистов взаправду, вычищения информационного поля от «русской заразы». И извечного поиска внешнего врага: в России это проходили, пока не поняли — подъезды портит не Обама.
