Цивилизация
В основу массового недовольства легло ощущение, что люди остались наедине со своей бедой. Им показалось, что «системе» до них нет никакого дела. По телевизору – молчание, губернатора не видно, и единственное, что о его реакции известно, это то, что он не приедет, потому что его «кортеж может помешать пожарным».
Равнодушие к нуждам простых людей — это вообще один из важнейших атрибутов отечественных властей, приписываемых им общественным мнением. Практически в любой ситуации можно быть уверенным: все, что может быть проинтерпретировано как черствость и равнодушие, будет именно так и проинтерпретировано, но если в условиях повседневной жизни с этим еще можно мириться, то в момент трагедии ощущение заброшенности становится невыносимым.
Тулеев должен был присутствовать в информационном пространстве с первых минут пожара: ему надо было выехать на место, организовать оттуда соответствующую телевизионную картинку.
Он должен был координировать пожарных с другими экстренными службами, разговаривать с родственниками — общаться с ними, несмотря на весь возможный негатив. Это не должно было быть разовой акцией, встречаться с людьми в такой трагической ситуации необходимо не однократно, а ровно столько раз, сколько они захотят. В информационном поле сообщения о том, что губернатор повстречался с очередной группой родственников, должны были доминировать над всеми остальными темами. В среднем, как минимум, каждая третья новость, которая выходила на лентах информагентств, должна была содержать фамилию «Тулеев».
Да, был риск нарваться на негатив. Его надо выдержать. На самом деле избиратели ценят то мужество, которое проявляет политик, когда, имея возможность избежать встречи, он все-таки выходит к людям. Помните, как Путин приехал к близким погибших подводников в Северодвинск? Там было много отрицательных эмоций, однако он справился.
Время от времени политик обязан проходить через подобное. Его работа, собственно говоря, в этом и заключается: не только собирать сливки и пенки, но и идти через пекло. Причем заместители для такого дела не подходят. Нужны только первые лица. Это как спать с женой. Только сам, без всяких помощников и советников.
Есть вещи, которые нельзя перепоручать никому. В Кемерово была та самая критическая ситуация, когда вторые лица не могли ничем помочь. Вице-губернатор Цивилев встал перед людьми на колени — это хороший, сильный ход. Но не то! Все равно люди знают, кто главный. А когда неизвестный чиновник выходит и встает на колени — им этого недостаточно. Масштаб эмоций не тот.
Трагедии проверяют политиков на прочность — не столько как политиков, сколько как людей. Вспоминается Беслан: тогда глава региона Александр Дзасохов показал себя абсолютно неадекватно — он просто спрятался. Это предопределило его политическую судьбу.
Мне говорят, Тулеев болен, он не мог приехать на место аварии. Я отвечаю: не можешь — уходи. Это было бы прекрасно: почувствовав нарастающий вал негатива, Тулеев извиняется перед жителями области за то, что не в состоянии им помочь по причине своей болезни, и уходит в отставку.
Вместо этого Тулеев совершил вторую — еще более грубую — ошибку: он завел старую пластинку о провокаторах и бузотерах. Это не универсальный прием, им можно пользоваться только тогда, когда речь идет о политике — например, когда тебя обвиняют в том, что ты сфальсифицировал выборы. Это — обычный политический процесс. В его рамках идет политическая борьба — это понятно, допустимо. Но когда ты пытаешься обвинить в политических интригах плачущих родственников, родителей, потерявших своих детей, когда есть такая драматичная, трагическая телевизионная картинка, такие мощные эмоции, — тебе просто не поверят. В такой момент нельзя себя противопоставлять людям.
С людьми надо оказаться по одну сторону баррикад. Их надо в момент трагедии обнимать, а не обвинять…
У людей — даже не родственников пострадавших, а у социума в целом — в этот момент потребность в контакте с властями чрезвычайно обострена. И что же они видят? Они видят чиновников, которые рассуждают о провокаторах, прячутся в кабинетах и мечут оттуда громы и молнии. Происходит это в момент невыносимых человеческих страданий. Все это очень серьезно подрывает доверие не только к региональным властям, но и к системе в целом.
Очевидно, что Тулеева надо менять. И не надо бояться, что кто-то воспримет это как проявление слабости Путина. Не воспримет. Отставка будет проинтерпретирована как то, что Путин «слышит людей». Главный вопрос в том, кого назначить. Традиционный российский спрос — на «сильную руку». Нашим людям нравится, когда власть «наводит порядок». В результате кризиса, однако, в Кузбассе существенно усилился запрос на коммуникацию с властями. Сейчас здесь нужен не столько «сильный», сколько «доступный», «внимательный», «сочувствующий», «понимающий нужды людей». Политическое будущее Кузбасса будет определяться борьбой между этими во многом взаимоисключающими образами и мотивами.
Может быть назначение главой региона вице-губернатора, способного выйти к толпе, а затем добровольно встать перед ней на колени, — единственный способ это противоречие разрешить.
Автор — политолог
