Цивилизация
Новая «стратегия» Трампа – это не столько именно доктрина, предназначенная к выполнению, сколько пропагандистский документ.
Нынешний президент США, кажется, уже вполне точно почувствовал нужный алгоритм своего правления: его невеликий рейтинг одобрения (болтается в основном либо в районе 40 с небольшим процентов, либо опускается еще ниже) относительно приподнимается как раз в те моменты, когда Трамп либо совершает пафосно обставленный зарубежный вояж, либо предпринимает еще какие-то действия на внешнеполитической арене.
Он, которого продолжают травить отнюдь не гомеопатическими дозами либеральные масс-медиа мейнстрима, словно продолжает свою предвыборную кампанию, ориентируясь, прежде всего, на свою электоральную базу – консервативных республиканцев.
Так что эта «стратегия» о 68 страницах – это в основном для них. Она отражает их довольно незатейливую в своей простоте картину мира: всегда есть «плохие парни» — Иран, КНДР, Китай и, наконец, Россия, — которым противостоит «Америка, которая вновь становится великой».
Частью этого величия является, в том числе и великодержавное благородство: по версии Трампа, озвученной в его выступлении-презентации документа США не только разгромили ИГ (запрещена на территории России) в Сирии, но и спасли «тысячи жизней» в далеком городе Санкт-Петербурге (нет, это не в Пенсильвании), — и сам Путин позвонил и сказал: «Спасибо».
И это американское благородство простирается столь далеко, что США, вопреки тому, что Россия поддерживает «диктаторские режимы» вроде Венесуэлы и продолжает являть свою «агрессивную» сущность, наращивая в том числе ядерные вооружения, готовы сотрудничать с Москвой. Как и с Китаем. Собственно, примерно то же самое, но без такого акцента на «агрессивность русских», каковой продиктован, понятное дело, неослабевающим давлением на Белый дом со стороны политического истеблишмента и не прекращающимся скандалом вокруг «вмешательства русских в выборы», он говорил и в ходе предвыборной кампании.
Ни «позитив», ни «негатив» в данном случае не стоит воспринимать буквально. В одной из «стратегий нацбезопасности» Обамы (в 2010 году) в адрес России вообще было сказано максимальное количество лестных слов, однако, чем кончилась «перезагрузка», хорошо известно.
Теперь Трамп собирается пересмотреть ряд важных идейных положений американской внешней политики последних двух десятилетий. И не зря в день оглашения своей стратегии, совпавшим по времени с крупной железнодорожной катастрофой близ Сиэтла, он заметил: мы слишком много тратим денег на Ближнем Востоке, а надо бы на собственную инфраструктуру. Так что в центре его видения «сверх-конкурентного мира», в том числе соперничества с Китаем, лежит прагматический реализм, а если надо – то и протекционизм.
Из стратегии США на сей раз исчезло такое положение, как «продвижение демократии в мире». В связи с чем будем надеяться, что и на постсоветском пространстве – как минимум, тоже. Соперничество предлагается перенести в экономическую плоскость, а также на укрепление внутренней безопасности.
Для нас на практике такое мировоззрение может означать в том числе усиление санкций как метода не только давления, но и «отжатия» рынков, а также усиление «кибервоенных действий».
При этом, «соперничая» с таким странами, как Китай и Россия, Америка будет в большей степени действовать самостоятельно, без оглядки на международные организации (горячий привет ООН). Согласно этой же логике, из «стратегии» выпала тема борьбы с изменением климата, одна из любимых «фишек» Обамы.
Забыты все прежние уверения (они были в «стратегиях» обоих Бушей, Клинтона и Обамы) о намерении США действовать в соответствии с новыми реалиями «взаимозависимого мира», тем более «мультиполярного», в том числе, в том, что касается борьбы с международным терроризмом. Хотя слово «террористы» в документе упомянуто аж 58 раз. Эта борьба «не вытянет» российско-американские двусторонние отношения. Таковые в «стратегии» вообще отсутствуют в виде комплексного взгляда на потенциал такого сотрудничества. В отличие от Китая, применительно к России тематика отношений предельно сжата и сведена к «силовым» факторам.
И за «наводкой» ЦРУ на террористов в Питере не стоит ждать ренессанса взаимодействия спецслужб наших стран. Узнают что-то новое – сообщат. И на том спасибо. А слово «взаимодействие» для Трампа во внешней политике — вообще чуждый термин.
Кстати, обратной стороной такой «новой односторонности» является отсутствие даже намеков на системный подход в соперничестве с тем же Китаем. Нет даже призыва к выработке комплексной, экономической стратегии противостояния с таким соперником. Это скорее не война, а набор отдельных «боестолкновений». В этой части перечислены лишь типичные «обиды» США – нарушение прав интеллектуальной собственности, например, занижение курса юаня и пр.
Наиболее тревожным в документе звучит идея о возможности для Америки вести «превентивные» войны против стран, от которых исходит угроза ее национальным интересам. Однако и за этой декларацией не стоит (пока, во всяком случае) подготовка соответствующих практических действий. Собственно, ни одна из американских стратегий национальной безопасности, которые пишутся и публикуются после принятия в 1986 году соответствующего закона, не были тем, что называется «руководством к действию».
Если понадобится «превентивная война», то ее начнут и без всяких «стратегий». А поостерегутся начать – никакая «стратегия» не заставит.
В свое время про Джорджа Буша-младшего по Вашингтону ходил анекдот: мол ни он, ни тогдашний глава Пентагона Дональд Рамсфелд не читали Стратегию национальной безопасности своей администрации, опубликованную в сентябре 2002 года, до того момента, пока она не появилась на сайте Белого дома.
Там тоже содержалась идея о возможности «превентивных действий» в отношении «государств-изгоев и террористов», угрожающих использовать оружие массового поражения. Между тем впоследствии именно это документ считался «идейным основанием» вторжения в Ирак полгода спустя. На самом деле, ни президент, ни министр обороны не имели к появлению этого «обоснования» в стратегии никакого отношения.
Так что самый интересный, пожалуй, вопрос применительно к нынешней Стратегии нацбезопасности Дональда Трампа, заключается в том, а читал ли он сам этот документ полностью и точно ли он знает, что именно там написано?
