Цивилизация
<1>Нечто слабо вразумительное происходит с фильмом режиссера Учителя «Матильда». Казалось бы, даже в Министерстве культуры накануне назвали происходящее «цирком». Не говоря уже о том, что вполне благосклонно по отношению к кинорежиссеру и его творчеству высказался во время своей «прямой линии» Владимир Путин. Вроде бы вопросы сняты — и все дискуссии с применением прокуратуры и всей неиссякаемой энергии депутата Госдумы Натальи Поклонской, исходя из нашей политической традиции, должны были прекратиться.
Меж тем дело обстоит совсем не так. На днях крымские кинотеатры получили предостережение прокуратуры о том, что им следует воздержаться от показа трейлера фильма. «Я уже была в прокуратуре, мне дали предостережение [от показа трейлера], я за него расписалась. <…> Мы его, конечно, исполним, директор в курсе, я ему все доложила, что я предупреждена. На данный момент такого трейлера у нас нет», — рассказала ТАСС представитель «Кинотеатра имени Шевченко». Правда, позже в прокуратуре Крыма заявили о намерении проверить уже самих проверяющих — то есть орган нижестоящий, симферопольский.
Если бы дело ограничилось Крымом, можно было бы списать этот эксцесс на издержки украинской еще политической традиции и сложный процесс адаптации к российским реалиям. Но у крымской идеи нашлись свои продолжатели.
Оказалось, что еще 16 июня глава Чечни Рамзан Кадыров отправил на имя министра культуры обращение, посвященное «Матильде». «Прошу Вас исключить Чеченскую Республику из прокатного удостоверения на показ фильма «Матильда», — говорится в тексте.
Самое интересное в этом обращении — дата. Дело в том, что 16 июня — следующий день после «прямой линии» с Владимиром Путиным, на которой известный актер Сергей Безруков вступился за фильм. На что Путин сказал следующее: «Вы сказали, что пытаются запретить. Никто не пытается запретить. У нее (депутата Госдумы Натальи Поклонской. — «Газета.Ru») есть позиция, она пытается эту позицию защитить, обращается в различные инстанции, но никаких решений по этому поводу, как вы знаете, каких-то запретных нет. Очень рассчитываю на то, что у нас открытый диалог в обществе сохранится, но призываю всех к тому, чтобы этот диалог велся в рамках приличий и, самое главное, в рамках закона».
В Чечне, видимо, решили подключиться к «открытому диалогу». Непонятно, в рамках ли «приличий», но во всяком случае в рамках закона.
И вот за симферопольскими прокурорами и Кадыровым уже сегодня последовал Дагестан. Первый заместитель председателя правительства Дагестана Анатолий Карибов попросил Министерство культуры запретить показ фильма «Матильда» на территории республики.
Ситуация сложилась странная. Ведь Поклонская оскорбилась на то, что в фильме «опорочен» образ святого страстотерпца — неважно, что до мученической смерти Николаю на момент описываемых в фильме событий оставались еще десятилетия. Чем расстроила картина руководство Чечни и Дагестана, тем более что толком фильм никто не видел ни в июне, ни даже теперь, — сложно даже представить. Определение в обращении чеченского руководства в Минкультуры дано следующее: «На территории Чеченской Республики почитают и хранят заветы предков, уважительно относятся к многовековой истории нашей Родины… Мы, потомки победителей, должны не только свято чтить память о защитниках Родины, но и воспитывать молодое поколение в духе уважения к своей истории, а также бережно хранить добрые славные традиции наших предков. Это наш святой долг перед светлой памятью».
Поклонская в свою очередь отметила, что о письме Кадырова она знала и главы других регионов тоже подготовили подобные письма.
Можно предположить, что дело здесь в медийной составляющей ситуации. То есть представители региональных властей просто захотели очередной раз сделать себе рекламу. Но кажется, получается куда более тонкая история. Государство спускает запрос на некие «скрепы», которые объединяют нацию. Но не конкретизирует никак, что пошагово следует делать государевым людям в этой связи. Потому на местах и начинается разного рода самодеятельность на общую тему «правильного» освещения тем истории и борьба за единственно верную интерпретацию «патриотизма» и «скреп».
В результате неконкретный сигнал и размытый запрос сверху превращаются во вполне добровольные гонения на безобидные фильмы со стороны региональных властей.
Причем ищут примеры «скверны» не там, где этого можно было бы ожидать, а по принципу известного анекдота — «там, где светло».
Цензура обнаруживается там, где этого вроде бы никто и не ожидал. Со всеми вытекающими отсюда последствиями — Кремль в лице Дмитрия Пескова вынужден оправдываться, мол, нет никакой цензуры, Путин — давать разъяснения журналистам и общественникам на ту же тему, а патриотически настроенные региональные власти — упражняться в специфических выражениях лояльности Москве и своеобразно понимаемому курсу на формирование единой нации путем запрета кинофильмов.
Издержки такой политики велики. И имиджевые, и политические.
Можно вспомнить кейсы 2012–2013 годов, когда Россия на ровном месте сильно испортила себе имидж в глазах левой западной интеллигенции и зарубежных массмедиа, устроив никому не нужный процесс по делу Pussy Riot и приняв резонансный и непригодный к исполнению закон против «гей-пропаганды». Несмотря на то что оба этих случая не кажутся самыми принципиальными внутри страны, по образу России в целом это нанесло удар едва ли не сильнее, чем весь украинский конфликт с его многочисленными жертвами.
Теперь провластные спикеры говорят о направленной русофобской кампании в западных СМИ, будто именно CNN выносили приговор со ссылкой на решения Трульского собора. С «Матильдой» получается не так ярко, но ровно в том же духе. Хождение по одним и тем же граблям претендует на звание национального вида спорта.
