Цивилизация
Ажиотаж накануне предстоящей встречи так велик, что ее участников в нашей стране уже успели сравнить с Горбачевым и Рейганом, Хрущевым и Эйзенхауэром. Образ «новой холодной войны» настолько укрепился в массовом сознании, что нет ничего особенно удивительного, что ждут и новой «разрядки». В США, напротив, следят за происходящим с тревогой, переходящей в некоторое злорадство: на фоне продолжающегося «Russiangate» любая уступка, на которую мог бы согласиться Трамп, скорее всего, будет воспринята как лишнее доказательство «порочащих связей» с Россией.
Между тем длительное ожидание встречи в верхах свидетельствует не о желании сторон по-голливудски подогреть интригу, а о некоторой растерянности. Неясно, что в нынешней ситуации стороны хотят и могут сказать друг другу и что — услышать в ответ. Похоже, что личный разговор Путина и Трампа состоится потому, что дальше откладывать его просто некуда.
Если лидеры не пообщаются на полях саммита G20, затянувшаяся пауза станет заметна всем. Ее все труднее объяснить загруженностью и взаимным желанием лучше проработать повестку.
Российские надежды на личное общение президентов двух стран пропорциональны плохо скрываемому раздражению от того, как долго оно откладывалось.
Если сам Путин в интервью Оливеру Стоуну уверял, что ни он, ни его визави не собираются давить друг на друга по поводу даты встречи, то министр иностранных дел Сергей Лавров заявил, что встреча должна наконец внести ясность в «ненормальные» отношения США и России. В другой раз дипломат отшутился: в Москве ждут от встречи столько же, сколько от прогноза погоды. Мол, давно пора определиться, какие внешнеполитические одежды на себя надевать.
Для американской публики разговор с Путиным — первый среди равных сюжетов будущего саммита, в России он почти единственный.
Москве крайне важно понять, может ли она надеяться на конструктивное сотрудничество с Трампом. На это, впрочем, приходится рассчитывать все меньше.
Действительно, американский президент весьма ограничен в своем российском маневре. С одной стороны, на него давят предвыборные обещания заставить Путина уважать себя. С другой — истеблишмент и общественное мнение, которые отнюдь не сняли с Трампа подозрения в тайном сотрудничестве с Москвой ради прихода к власти.
Перед выборами, еще в качестве независимого и скандального бизнесмена, Трамп бравировал личным общением с Путиным. Сегодня это оборачивается против него в рамках большой пропагандистской кампании. Теперь американскому президенту приходится увиливать и говорить, что никаких таких «контактов» в прошлом не было. На этом фоне обвинять Трампа во лжи очень легко.
В такой ситуации Трампу имеет смысл добиваться значимой уступки от российского президента, чтобы показать и свою силу, и независимость от «руки Москвы». Но загвоздка в том, что внешнеполитические заявления России на протяжении многих месяцев и даже лет демонстрируют, что здесь не горят желанием идти на поводу у США ни по одному из значимых для обеих стран вопросов.
Трамп не добьется от Путина изменения статуса Крыма или односторонних подвижек в донбасской проблеме. Более того, американскому лидеру будет крайне трудно добиться российской поддержки в воинственной риторике для Северной Кореи или публичного ужесточения подходов к Башару Асаду.
Правда, у Трампа есть и некоторые козыри. Но их использование, однако, требует немалого дипломатического искусства в сочетании с мощной политической волей. Если в проблеме Корейского полуострова за спиной маячит еще один мощный игрок — Китай, то в Сирии Россия и США сталкиваются напрямую и без посредников. Для Москвы ситуация тоже не выглядит слишком благоприятной.
В случае прямой американской интервенции, как недавно писала «Газета.Ru», России пришлось бы перебрасывать в регион чуть ли не половину своих вооруженных сил.
Другой момент состоит в том, что не только американский президент стремится показать себя «крутым парнем», способным найти управу на мирового возмутителя спокойствия, которым видится Россия из США. Сам российский президент нуждается в схожем имиджевом решении. Тот идеологический и геополитический «бунт», который в последние годы Москва подняла против однополярного (читай — проамериканского) мира, имеет конечной целью не разрушение системы как таковой, а закрепление за собой достойного места в этой системе.
Россия в своей активной внешней политике во многом опирается на большой запас внутриполитической прочности. Но чем дольше страна будет сознательно отстраняться от общемировых процессов, тем сложнее его будет сохранять.
По сути, любой, кто может оказаться в Овальном кабинете вместо или после Трампа, будет менее удобным партнером для того, чтобы закрепить за Россией статус державы, с которой США общаются на равных. А значит, Путин и сам заинтересован в том, чтобы дать Трампу хотя бы какие-то козыри в борьбе с его противниками в Вашингтоне.
Конфликт государств предопределен не личными отношениями политиков, а объективными проблемами мироустройства после «холодной войны». Соответственно, наивно ждать, что в результате одной встречи удастся снять такие его тяжелые симптомы, как санкции. Наоборот, они имеют все шансы быть переизбранными вместе с самим Путиным.
Но в чем президенты действительно могут показать себя, так это в искусстве пиара. Если сумеют найти такие жесты, которые продемонстрируют новое качество отношений. В американской прессе в последние дни активно циркулируют слухи о том, что Трамп готов вернуть России два особняка, конфискованных предыдущей администрацией в рамках расследования дела о влиянии на американские выборы. Есть даже более экзотические версии — например, о том, что Путин мог бы передать США Эдварда Сноудена. России это не принесет никаких рисков, а для Трампа может стать мощнейшей имиджевой победой.
Главной и крайне трудной задачей для обоих политиков будет показать, что отношения двух стран уже не в тупике.
Стоит помнить, что, чем дольше тлеет российско-американский конфликт, тем менее интересным он становится для мировой общественности, все более привыкающей к нему.
Уже сейчас западная пресса больше обсуждает первое появление Макрона в клубе мировых лидеров, китайско-германские переговоры, будущее ЕС. Для таких лидеров, как Трамп и Путин, настаивающих на особом мировом статусе для своих стран, это не очень радостная картина.
