Невеселая кампания

Михаил Захаров о том, почему выборы в этом году считаются скучными

В разговорах об идущей в России предвыборной кампании нередко высказывается тезис: выборов как бы нет, кампания лишена динамики. Данные социологов эту мысль подтверждают — в июне, по данным Левада-центра, интересовались выборами 45% россиян, тогда как за два месяца до выборов 2011 года таких было едва ли не две трети. До выборов осталось меньше месяца, но многие избиратели динамики по-прежнему не видят. Неужели и впрямь в России идет самая скучная кампания с 1993 года?

Можно сказать и так, но для начала следует определиться — кому именно скучно и почему. Очевидно, что партиям, кандидатам и их штабам в момент кампании явно не до скуки. Одномандатники проводят по сотне встреч с избирателями, не считая другой работы — разработки агитационно-печатных материалов, работы с данными социологов, инструктажа агитаторов и так далее. Им сейчас очень «весело», они даже без особой конкуренции все равно работают часов по 12–14 в сутки, если не больше. Единороссы так вообще в этом ритме уже с апреля — у них уже в мае были внутрипартийные праймериз.

Только вот избиратель этого особо не замечает.

В нашем восприятии «веселые» выборы — это драматичное противостояние с шекспировскими страстями и тоннами компромата.

Образцом в этом смысле были выборы 1999 года. Доренко на ОРТ каждый день обвинял Лужкова во всех смертных грехах, Лужков вяло оправдывался в эфире ТВЦ. НТВ тоже активно сочувствовал московскому мэру. «Единство» против Отечества, Кремль против губернаторской фронды, Березовский против Гусинского — вот когда было по-настоящему весело. И на кону стояло ни много ни мало — вся страна, борьба очевидно шла за президентский пост.

Формально все последующие кампании по выборам в Госдуму были намного скучнее. Однако вокруг каждой кампании создавался внешний фон, актуализирующий выборы для избирателя.

В 2003 году за месяц с небольшим до голосования был арестован глава ЮКОСа Михаил Ходорковский, и вся оставшаяся часть кампании прошла под знаком борьбы с олигархами. В результате неожиданно высокий результат показал антиолигархический блок «Родина» Дмитрия Рогозина и Сергея Глазьева, а вот правые партии, выступавшие против «силового беспредела», также неожиданно мимо Госдумы пролетели.

В 2007 году в повестке значился вопрос третьего срока Владимира Путина и борьбы с внешними и внутренними врагами «плана Путина» или «шакалами у посольств». Наконец, в 2011 году непарламентской оппозиции вместе с эсерами и отчасти коммунистами удалось актуализировать слоган «за любую другую партию, кроме партии жуликов и воров».

По отношению к собственно межпартийной борьбе первые две темы были очевидно внешними — вопрос об аресте Ходорковского или решение Владимира Путина уступить пост Дмитрию Медведеву решались без участия парламента и к конкуренции политических партий прямого отношения не имели. Но на настроения рядового избирателя влияние оказывали.

Сейчас такой темы нет. Потому избирателю и скучно — не чувствуется судьбоносности предстоящих выборов, никто не говорит, что наступают последние дни, за которыми грядет Страшный суд. А все, кроме такого типа страшилок, избиратель вполне способен отфильтровать как темы периферийные, его прямо не касающиеся и потому неинтересные.

Избиратель вообще существо очень привередливое. Его приходится вытаскивать из уютной раковины, чтобы рассказать, мол, в стране выборы и твой голос нам нужен. Причем сказать это нужно раз двести, иначе он просто забудет об этом на следующий день. Нет, конечно, почти всякий гражданин будет рассказывать, что он интересуется новостями и политикой, но на деле он про выборы, как правило, ничего не знает, пока не начинается массированная информационная бомбардировка.

Когда о выборах начинает рассказывать даже утюг с тостером — тогда можно быть спокойным: избиратели, по крайней мере, в курсе, что в России выборы.

Фокус нынешней кампании в том, что информационной ковровой бомбардировки не происходит.

Этому есть вполне простое объяснение — кампания 2016 года относительно дешевая. Нет, бюджеты кампаний идеального одномандатника, которые называют политтехнологи, сейчас не ниже, а то и выше, чем в конце 90-х, но на деле мало кто готов вкладывать в кампанию все ресурсы. Во-первых, в стране все-таки кризис, и не только обычные граждане, но и кандидаты в депутаты теперь считают деньги. Эта кампания — де-факто первая с середины 90-х в условиях экономического спада.

Второй фактор: за последние десять с небольшим лет на пути кандидатов поставлен целый ряд законодательных или даже неписаных барьеров — от запрета иметь заграничные счета до запрета участвовать в выборах кандидатам даже со снятой судимостью (так, единороссы не пустили когда-либо сидевших граждан даже на свои праймериз).

Для части «ресурсных кандидатов» это обстоятельство существенно снизило ценность депутатского мандата. Тем более что последний созыв Госдумы продемонстрировал, что в случае обнаружения «порочащих звание депутата фактов» (список их причем весьма расплывчат) мандат могут и отобрать. Это тоже не добавило привлекательности статусу депутата для представителей бизнеса или криминалитета.

Это было заметно уже и по предыдущим кампаниям, когда многие «ресурсные кандидаты» отпадали еще на стадии согласования партийных списков и в результате «войны бюджетов» на думской кампании выглядели, скорее, исключением.

А ведь именно борьба бюджетов и порождает все то, что наши сограждане считают явными признаками «веселой» думской кампании.

В этот раз целый ряд известных региональных политиков из числа «ресурсных кандидатов» не добрались до выборов, что тоже уменьшило градус «веселухи» по целому ряду регионов.

Третье обстоятельство — в последние несколько лет политические переговоры как способ решения элитных противоречий стал использоваться чаще. Можно судить хотя бы по губернаторским кампаниям последних лет, где зачастую вместо смертельной схватки непримиримых «врагов» на выборах происходил цивилизованный размен.

Наиболее яркий пример в этом плане — выборы губернатора Рязанской области, где Игорь Морозов, довольно опасный оппонент, отказался от выдвижения на пост губернатора и получил пост сенатора от области. То же мы наблюдали в рамках думской кампании по одномандатным округам, когда единороссы освободили 19 округов для своих оппонентов. Не по доброте душевной, а в обмен, судя по всему, на гарантии невыдвижения сильных конкурентов по интересным им территориям.

Такая практика поиска компромисса до выборов снижает накал кампании по целому ряду регионов, где в противном случае вполне могла быть битва не на жизнь, а на смерть — то есть именно что «веселая кампания».

Впрочем, одномандатных округов аж 225, а регионов 85 — потому отдельные территории, где число агиток будет зашкаливать, а кандидаты будут пытаться вытащить избирателя на участок всеми правдами и неправдами, все же будут. На остальных же будет действовать вполне современный принцип «денег нет».

Даже Центризбирком в этот раз решил обойтись без наружной агитации, убеждающей прийти на выборы, ограничившись только агитацией в телеэфире. Если у ЦИК с бюджетом не все ладно, то что говорить про кандидата от условной «Гражданской силы» в округе с безальтернативным кандидатом от «Единой России». Нет у него денег — избирателю придется поскучать.