Цивилизация
Россия уже почти десять лет занимается созданием инфраструктуры для инновационного предпринимательства. Чаще всего экосистему пытаются построить с нуля: открывают технопарки и бизнес-инкубаторы (сегодня в 47 субъектах РФ их открыто уже 78), создают, упраздняют и объединяют институты развития, такие как «Сколково», РВК и «Роснано». Более 2 трлн руб. уже инвестировано в инновационный бизнес ради того, чтобы удельный вес товаров и услуг этого сектора к 2020 году составлял 25%, правда, пока он лишь немного превышает 8%.
Планируются все новые проекты — например, строительство грандиозной технологической долины МГУ, которая должна учесть предыдущий неудачный опыт и наконец дать России собственных Цукербергов. Но что в среде российских управленцев понимают немногие — так это то, что инновации не возникают сами по себе, в чистом поле. Их появление — результат сочетания множества факторов, и главный фактор, пожалуй, — особая социальная среда.
Нужны критическая масса амбициозных людей и сложившаяся культура их конструктивного взаимодействия. И только на втором месте по значимости будет удобная инфраструктура для их совместной работы, наличие вкусных смузи и просторных коворкингов.
Больше полувека назад именно на творческую среду и культуру сделал ставку Стэнфорд, на тот момент просто один из неплохих региональных университетов, а сегодня — одно из ведущих учебных заведений мира и центр Кремниевой долины. Его краткая история — вдохновляющий пример того, как грамотный менеджмент может радикально поменять картину инноваций в стране.
В 1951 году в городе Пало-Альто именно на базе Стэнфорда был создан первый в мире технопарк, что позволило студентам и недавним выпускникам создавать свои собственные фирмы рядом с альма-матер. Кроме того, университет разрешил сотрудникам и студентам безвозмездно забирать разработки, сделанные ими во время учебы или работы. И наконец, Стэнфорд принял программу кооперативного сотрудничества, которая позволила студентам и аспирантам университета сочетать учебу с работой в местных компаниях. Компании при этом были обязаны оплачивать университету время отсутствия студентов по двойному тарифу. Тем самым молодые фирмы экономили на аренде офисов и получали доступ к лучшим талантам университета. Так появилась знаменитая Кремниевая долина, в которой выросли Intel, Google, Cisco и другие гиганты ИТ.
Историю Стэнфорда, хотя и с оговоркой на время, вполне можно повторить в России, если не пытаться строить с нуля, а сделать ставку на уже сложившиеся сообщества, естественным образом генерирующие инновации. Ведь университетов с сильными студентами у нас в стране достаточно, по многим параметрам мы не отстаем от Запада и даже его обгоняем (взять хотя бы недавние победы наших ребят на крупнейшей международной олимпиаде по программированию).
Однако талантливые студенты — это лишь один, пусть и важнейший, компонент в фундаменте будущих инноваций. На одних высоких баллах невозможно построить эффективный конвейер новых технологий, каким сегодня являются все мировые инновационные кластеры. Для работы такого конвейера университеты должны делать все, чтобы общение студентов — будущих изобретателей между собой было максимально естественным и простым.
Инновации зарождаются в тусовке равных.
Мы все интуитивно знаем, о чем речь: на стыке веков у нас успел сложиться архетип «гаражного стартапа», удивительной, но раз за разом повторяющейся жизненной истории, в которой пара-тройка амбициозных студентов встречается, загорается общей идеей и буквально на коленке создает продукт, который через несколько лет превращается в интернационального гиганта. И не надо думать, что это только американская история, которую нам суждено видеть в фильмах про Facebook и Apple, но никогда вживую.
Такой же магический эффект, как и «отцовские гаражи», имеют студенческие общаги: наш выпускник Ратмир Тимашев, входящий в топ-100 российских интернет-миллионеров, недавно рассказывал, что с главным бизнес-партнером своей жизни Андреем Бароновым, с которым они сначала основали первый онлайн-магазин по продаже компьютерных комплектующих, а через некоторое время уже в статусе успешных предпринимателе — компанию Veeam Software и венчурный фонд ABRT, они познакомились в 1985 году в общежитии Физтеха.
Похожие истории были у ABBYY (кстати, тоже детище выпускника Физтеха Давида Яна), у «Яндекса», у Рокетбанка и у десятков других более или менее известных стартапов. Технологические инновации не возникают искусственно на пустом месте — это естественный продукт технологической тусовки людей с похожим складом ума.
Думаю, государство должно на уровне образовательного процесса стимулировать это общение, надо учить ребят взаимодействовать, помогать им и в том числе переходить к выпуску не столько индивидуальных ученых, специалистов или предпринимателей, сколько готовых конкурентоспособных команд. Они не только более востребованы на рынке, но и в целом более устойчивы как единица генерации инноваций. Университет должен формировать такие команды еще в процессе обучения студентов. К сожалению, нашим университетам еще предстоит этому научиться, на нашу культуру это пока очень непохоже, но мы начали двигаться в этом направлении, и в помощь студентам здесь как раз работают университетские коворкинги, акселераторы, бизнес-инкубаторы и технопарки, где расширяют кругозор и помогают реализовывать идеи в команде.
Еще один важный компонент — наука в университетах, которая в конечном итоге и является базой для появления каких-либо технологических инноваций. Традиционно в России наука была сосредоточена в РАН, а вузам оставалось образование. Но в последние годы ключевой точкой роста и развития науки осознанно выбраны университеты.
Сейчас в России есть понятие ведущих университетов — это те драйверы изменений, которые должны попробовать на себе новые модели управления образовательным процессом, а затем сделать это нормой по стране, передав опыт другим. Именно в этих лидирующих вузах создаются прорывные лаборатории, научные центры, им выделяется финансирование на оборудование и кадры, в них приглашаются именитые ученые из-за рубежа, в том числе, кстати, и российские ученые, покинувшие страну в 1990-е.
В одном только Физтехе с 2013 года по программе «5-100» появилось более 30 лабораторий, результаты исследований которых публикуют в Science, Nature, Physics Review Letters и других наиболее престижных научных журналах мира. Мы входим в международные коллаборации с крупнейшими научными центрами от японского KEK до швейцарского CERN и партнерствуем с глобальными университетами от EPFL до MIT. Все это не только повышает уровень университета и его узнаваемость в мире, но и позволяет любому студенту с первых курсов окунуться в мир живой современной науки, учиться работать в творческом исследовательском коллективе, и это, конечно, не может не отразиться на инновациях. Успешные ученые и успешные предприниматели по складу ума и характера очень похожи, это всегда смельчаки и экспериментаторы. Вот почему именно научные проекты впоследствии нередко вырастают в высокотехнологический бизнес.
Следующий вопрос — это генерация не просто новых идей, но идей жизнеспособных, востребованных реальным рынком. Сейчас медленно, но верно в университеты приходит бизнес: инвесторы понимают, что если где-то рождается что-то реальное, то именно здесь. Продвинутые технологические вузы запускают акселераторы: мы недавно тоже вошли в эту реку, собрали в одном месте первые 40 стартапов, рожденных студентами, и привели инвесторов с рынка послушать их презентации.
Презентовать нашим стартаперам еще надо учиться, равно как и считать деньги и смотреть на свои идеи глазам инвестора, но сами идеи совершенно прорывные. Если о первом в мире биосенсоре на оксиде графена с чувствительностью в десятки раз выше аналогов (разработан молодыми научными сотрудниками Физтеха) мы знали и до акселератора, то о чехле для смартфона, который собирает данные о биении сердца, узнали только там.
Мы с уверенностью можем говорить о том, что не только у нас, но и в других университетах рождаются идеи и проекты, которые смогут позволить России в перспективе стать прогрессивной и конкурентоспособной державой, и что с нашим интеллектуальным потенциалом пора перестать говорить о безнадежном отставании от Запада, а заняться его развитием.
Компонентов и факторов развития инноваций довольно много. Слепое копирование с Запада организационных форм без сущностного их наполнения не всегда приводит к результату, и это та причина, почему с нуля построенные технопарки часто стоят пустыми, а из бизнес-инкубаторов так и не рождается никакого бизнеса.
Важно понять простую мысль: инновации — продукт не технопарков, а людей, поэтому для их развития гораздо важнее не место, а сообщество, ведь, как показывает практика, сообщество умеет рождать великие вещи даже в общагах и гаражах. Когда мы научимся находить креативную среду для сотрудничества, общения и притяжения умных амбициозных ребят и грамотно управлять ею, тогда-то мы и настроим пока еще не совсем работающий сложный механизм развития инноваций, а значит, таких историй, как «Яндекс», «ВКонтакте» или ABBYY, будет гораздо больше и собственные Цукерберги станут для России уже не чудом, а нормой.
Автор — проректор по научной работе и стратегическому развитию МФТИ
