Цивилизация
Сотрудники ФСБ провели задержание высокопоставленных силовиков, подозреваемых в покровительстве вору в законе Шакро Молодому. По данным СМИ, среди задержанных замруководителя Главного следственного управления СК по Москве Денис Никандров, руководитель службы собственной безопасности СК РФ Михаил Максименко и его зам Александр Ламонов. Всего, по этим данным, под следствие попали семь сотрудников СКР.
В первые же часы после случившегося пресс-секретарь президента поспешил заверить, что эти громкие аресты даже «гипотетически» не могут повлиять на карьеру председателя СК Александра Бастрыкина — более того, все эти гипотезы «недопустимы».
С одной стороны, с ним трудно не согласиться — ведь не глава ведомства закон нарушал, а совсем другие люди, пусть они за это отвечают. С другой — в цивилизованном мире считается, что начальник всегда несет ответственность, хотя бы репутационную, за действия своих подчиненных. Потому что, как правило, речь идет именно о последствиях его кадровых решений. То есть в принципе ничего «недопустимого» в таких «гипотезах» нет.
Но не у нас. В нашей стране сегодня если в чем-то и осталась стабильность, так это в несменяемости топовых чиновников, причем какие бы издержки ни несла возглавляемая ими отрасль.
В понедельник, после резонансного доклада комиссии WADA, в котором утверждалось, что на зимней Олимпиаде-2014 происходили массовые манипуляции с допинг-пробами российских спортсменов при участии спецслужб, президент пообещал, что лица, упомянутые в докладе, будут временно отстранены от должностей до полного завершения расследования.
Министр спорта России Виталий Мутко тут же сообщил, что его отстранение не рассматривается. «Это прерогатива президента и председателя правительства в связи с тем, что каких-то обвинений в мой адрес нет и быть не может, потому что это абсолютно нереально и невозможно. Все, что делает министр, всегда связано только с борьбой с допингом. Но даже это отстранение (сотрудников, указанных в докладе WADA) мы должны рассматривать как временное», — цитирует Мутко «Р-Спорт».
То есть власти вроде и допускают, что на Олимпиаде массово мог применяться допинг с участием спецслужб, но отрицают возможность того, что за это ответственен в том числе и министр спорта. Дескать, если лично через дырку в стене пробирку не просовывал, то вроде как и ни при чем. Ведь может быть и так, что его зам всю эту секретную операцию держал в тайне даже от шефа. Правда, в Международном олимпийском комитете рассудили иначе, отказав министру спорта России Виталию Мутко в аккредитации в качестве официального лица на Играх в Рио-де-Жанейро.
Нельзя в этом ряду не вспомнить и громкую историю с «делом Минкульта». Арестовывают первого зама министра культуры по подозрению в коррупции и отмывке бюджетных денег. Но это, в свою очередь, никак не влияет на реноме министра, который, следуя логике власти, был так же шокирован произошедшим, как и все мы. Вероятно, он и не знал, что у него в министерстве творится и куда бюджетные деньги исчезают.
Такова современная российская кадровая политика. Топ-чиновники у нас ротируются крайне редко.
К ним обычно не только не ведут нити громких расследований, они никогда не несут моральной ответственности ни за свои промахи, ни тем более за промахи своих подчиненных.
Если и пришло время уходить с должности, то отставка, как правило, происходит очень незаметно, и власти подчеркнуто не связывают этот уход с плохой работой и уж тем более с давлением общественности — просто направляют попробовать себя в новом качестве. В нашей системе координат даже мощнейшая общественная кампания против генпрокурора не может стать решающим фактором в вопросе его переназначения.
Резонансные отставки губернаторов Никиты Белых, Александра Хорошавина и Вячеслава Гайзера — первых лиц в своих регионах — выбиваются из этого ряда: ведь потеряли они свою должность не потому, что плохо работали или в их регионах дела шли хуже, чем в других, а потому, что против них были заведены реальные уголовные дела. Почему именно против них и много ли еще губернаторов могут оказаться под арестом — никто сегодня не скажет.
С одной стороны, в России действует патерналистская модель общества, где начальник зачастую воспринимается как отец, заступник, хозяин положения. Если дело идет, значит, повезло с начальником. С другой стороны, за этим никак логически не следует ответственность, которую в случае видимого провала обычно берут на себя совсем другие люди. Вероятно, все так, потому что переложение ответственности кажется нашим управленцам слабостью, возникает ощущение, что приходится идти у кого-то на поводу, играть кому-то на руку. А может, это просто неверие в то, что кадры решают если не все, то многое.
Вспоминается колонка Владимира Путина в журнале «Русский пионер» 2009 года, когда он был в статусе премьер-министра. В ней он размышляет о том, как и в связи с чем надо увольнять людей: «Я глубоко убежден, что от постоянных перестановок лучше не будет. Ни делу, ни людям. Те, кого пересадили, всегда будут говорить: «Ну, нам теперь полгодика надо, чтобы осмотреться…»
И главное: я отчетливо понимаю, что другие, пришедшие на место уволенных, будут такими же, как и их предшественники: кто-то будет знать суть проблемы хуже, кто-то лучше, кто-то вообще ни в чем разбираться не будет. В итоге же получится то же самое, что и было, если не хуже».
Те, кто знают президента близко, подтверждают: он, в отличие от Бориса Ельцина, очень не любит кадровой чехарды. Проблема в том, что и автоматического обновления руководящей команды (обычно новый президент подбирает команду под себя) в стране не происходит очень давно. Раз за разом шанс дается одним и тем же людям, но как же тогда узнать, что «будет то же самое, если не хуже», если не пробовать?
Да и куда еще хуже, когда в спортивной отрасли Россия позорно вылетела с футбольного Евро, а сегодня вполне может пролететь и мимо Олимпиады в Рио, не говоря уже о репутационных потерях нашего спорта в мире. Творческая общественность все последние годы недоумевает, наблюдая за деятельностью министра культуры: почему не найти более компромиссную фигуру, почему не дать попробовать наладить диалог с элитой человеку, который пользуется авторитетом среди тех, кем управляет, причем как среди оппозиционных культурных деятелей, так и среди вполне патриотических. И первые, и вторые все чаще намекают, что уровень образования у нынешнего министра, отвечающего за такую сферу, мог бы быть повыше.
В любой бизнес-компании деятельность руководителей оценивают по конкретным показателям в отрасли — растут ли надои, продажи, акции. Но на высшем уровне управления страной главными становятся, видимо, другие критерии. Ведь никто сегодня не отвечает ни за фактически провалившуюся кампанию по импортозамещению, ни за уничтожение малого бизнеса, ни за растущее число бедных в стране, ни за задержку зарплат.
Наверное, в чем-то бывший премьер-министр прав — действительно, человеку трудно эффективно работать, постоянно ожидая отставки. Но, кажется, еще труднее успешно работать, понимая, что этой отставки, скорее всего, не будет. И потому что другие «еще хуже». И потому что с поставленными задачами они в принципе справляются — просто задачи эти ставим им не мы. А что это за задачи, можно только догадываться.
