Цивилизация
Собибор — это маленький полустанок в Люблинском воеводстве Польши, где в марте 1942 года по специальному приказу Гиммлера был построен секретный концентрационный лагерь. Одна из трех фабрик смерти (еще Белжец и Треблинка), выстроенных на территории Польши в рамках государственной программы Третьего рейха, согласно которой предполагалось провести «переселение» (кодовое обозначение убийства) большей части еврейского населения Европы.
«Я помню, как я стоял и слушал приглушенные стоны и знал, что эти мужчины, женщины и дети умирают в агонии, пока я разбираю их одежду. Вот с чем я живу». В Собиборе 16-летний Тойви Блатт (он сменил имя на Томас много позже) сортировал вещи убитых: очки к очкам, игрушки к игрушкам.
До войны он жил в небольшом городке Избица в той части Польши, которая в 1939 году отошла к СССР. Томас помнил, как пришли немцы, потом «русские, у которых нельзя было по форме отличить солдата от офицера»; как перед новым приходом немцев евреи раздумывали, не бежать ли в Россию. Его родители послушали стариков, помнивших Первую мировую войну и советовавших оставаться.
Потом было гетто. Потом — Собибор. Родители и младший брат остались там, вместе с почти двумястами тысячами узников погибли в газовой камере.
Томас был в числе тех трехсот лагерников — членов рабочей команды, которым удалось сбежать. Больше половины из них были пойманы и казнены. Но и многие из тех, кто спрятался в убежищах и тайниках, погибли, в основном от рук зараженного антисемитизмом местного населения.
Евреям идти было некуда, неслучайно именно в Польше немцы устроили лагеря смерти, предназначенные для «окончательного решения «еврейского вопроса». Дожили до освобождения Красной армией лишь 53 собиборских узника.
Вместе с двумя ровесниками — товарищами по несчастью Томас добрался до родного городка, все еще оккупированного немцами. Их спрятал сосед Боярский, с дочкой которого Блатт учился в школе. В качестве платы за убежище ему отдали драгоценности, прихваченные из лагеря. Прежде они принадлежали узникам — евреям из Западной Европы. Те не знали, что их везут на смерть, и брали с собой в дорогу самое ценное — таким образом, все само шло в руки нацистам в целости и сохранности.
Мне пришлось видеть специально напечатанный для голландских евреев железнодорожный билет в Иерусалим, куда их будто бы отправляли. На одной из близлежащих станций пассажиров пересаживали из пассажирского в товарный вагон и отправляли в Собибор.
Обычно багаж вытаскивался под наблюдением эсэсовцев, но лагерникам, бывало, удавалось что-то припрятать.
…Жена Боярского примерила бриллиантовые серьги, а дочь — кольца. Боярский сделал беглецам тайник в хлеву, после перевел их в новое укрытие — земляную яму, вырытую в сарае, где трое едва поместились, — и... завалил ее сверху жерновом. Это случилось, когда он решил отобрать оставшееся у мальчишек золото. В ночь на 23 апреля 1944 года сверху послышались выстрелы. Двое погибли сразу. Боярский посчитал, что Блатт тоже убит (на самом деле пуля попала ему в подбородок), он проверил — приложил руку к губам мальчика, чтобы поймать дыхание. Томас сдерживался на пределе сил, и когда уже готов был выдохнуть — Боярский убрал руку...
С этой пулей под челюстью, которая застряла в кости, Томас Блатт проходил всю оставшуюся долгую жизнь.
Все эти годы Томас Блатт хранил память о Собиборе и верность человеку, организовавшему восстание в лагере смерти, — советскому военнопленному лейтенанту Александру Печерскому. Многие сохранившиеся письма Печерского напечатаны на пишущей машинке, купленной на 250 руб., полученных от Блатта в 1980 году.
У Томаса жизнь после пережитых мытарств сложилась вполне благополучно, во всяком случае он, в отличие от Печерского, не бедствовал. В 1957 году эмигрировал из Польши в Израиль, два года спустя встретил в кибуце американскую еврейку, приехавшую изучать иврит, женился на ней и переехал в Америку. Там стал одним из пионеров автостерео-бизнеса, владельцем двух магазинов, где продавались радио и магнитофоны для автомобилей.
Процитирую одно из его писем Печерскому из Санта-Барбары (да, той самой): «Несмотря на то, что думают некоторые, здесь деньги на дороге не валяются. Приехал без гроша в кармане, начал работать санитаром в больнице, теперь …купил пятикомнатный домик с бассейном и садом. Выглядит так, будто я стал настоящим капиталистом...»
Потом все продал, взял развод и стал писать книги о Собиборе. Видно,
так и не стал «настоящим капиталистом», помешал пепел Собибора, стучавший в сердце.
В первый раз после побега Блатт побывал в Собиборе вскоре после прихода Красной армии, о чем рассказал в одном из писем Печерскому: «Тогда все сравняли с землей, и трудно было разобраться в топографии. Видны были только ямки, вырытые на месте, где был крематорий и где закапывали и сжигали прах».
После он не раз возвращался в Собибор (Печерского за границу так и не выпустили), когда там уже поставили памятник. Ездил по миру, выступал с рассказами о пережитом, издал две книги, помогал созданию фильма «Побег из Собибора».
В 1984 году по заданию журнала «Штерн» взял интервью у Карла Френцеля — коменданта первой зоны лагеря Собибор, пытаясь понять мотивы, которые двигали палачом.
Блатт: Вы Карл Френцель, обершарфюрер СС. Вы были третьим человеком в иерархии лагеря уничтожения Собибор. Вы помните меня?
Френцель: Не совсем уверен. Вы были тогда маленьким мальчиком.
(Зато тот его хорошо помнил.)
Блатт: Мне было 15 лет. И я выжил... Больше никто не выжил: ни мой отец, ни моя мать, ни мой брат, ни один из двух тысяч евреев из моего города Избицы.
«Я чувствовал и все еще чувствую вину и ощущаю себя предателем за то, что взял это интервью», — признавался впоследствии Блатт, добавляя, что сделал это для истории. Тем не менее
вряд ли разговор жертвы с палачом мог быть каким-то иным.
К тому моменту Френцеля освободили из тюрьмы, но некоторые другие убийцы еще были на свободе. В январе 2010 года Блатт давал показания на процессе Ивана (Джона) Демьянюка. Трясущейся рукой он водил по карте Собибора, представленной в виде световой проекции на стене. «Я не могу утверждать, что узнаю в Демьянюке охранника лагеря, но, откровенно говоря, за столько десятилетий у меня стерлось в памяти даже лицо отца». Но от этого показания Блатта не стали менее ценными. Благодаря им была обнародована страшная роль вахманов СС — охранников Собибора, в число которых входил Демьянюк.
«Томас Блат скончался 31 октября 2015 года в возрасте 88 лет в своем доме в Санта-Барбаре (Калифорния, США)» — такая запись появилась этой ночью на его странице в английской Википедии. В русской Википедии пока ничего нет. Да там и страницы Блатта не существует.
