Цивилизация
На первый взгляд демократия в случае с греческим референдумом действительно предстает не в лучшем виде. Европейский народ с великой культурой, в сущности основоположник демократии, большинством в 60% голосует за безответственный политически и ничего хорошего не сулящий экономически вариант.
Точнее, люди голосуют за то,
чтобы не отдавать долги в полном объеме и больше не экономить на пенсиях и зарплатах, не задумываясь о том, к чему приведет это решение.
А главное, не представляя, как это решение можно выполнить без новой иностранной финансовой помощи.
Кажется, налицо явная дискредитация демократии западного образца, о чем любят поговорить и сторонники российского особого пути. В России убеждение властей в политической никчемности народных масс обычно выражается двумя тезисами: про «неготовность народа к демократии» и про то, что «нужно опираться на свои традиционные, а не на чуждые нам иностранные ценности».
И вместе с тем именно референдумы типа греческого или крымского противники демократии предъявляют Западу как истинный образец прямого выбора народа.
Но попробуйте провести какой-нибудь содержательный референдум в самой России, кроме как на тему, вернуть ли памятник Дзержинскому на Лубянку или не вернуть.
Опять же Украина могла бы запросто провести референдум, соглашаться ли с условиями оплаты долгов России, — нет сомнений, что результат был бы еще показательнее греческого. Как бы мы отнеслись к такому референдуму? Признали бы абсолютную правомерность народной воли, как в случае с Крымом или Грецией? Впрочем, уместен и другой вопрос: было бы на Западе столько внимания и беспокойства, проведи украинцы голосование по русским долгам и решив, «конечно, не платить»?
Разговоры в России о крахе западной демократии не очень уместны прежде всего потому, что у нас так и не установилось правильного понимания демократических принципов и процедур. В той же Греции, где нет никакого центризбиркома, никто не обвиняет занимающееся подсчетом голосов на выборах и референдумах МВД в подтасовках. Ни у одной политической силы в стране нет сомнений в честности выборов. Может ли Россия сказать, что ее избиратели безоговорочно верят данным избиркомов? Ответ можно найти в разных соцопросах, случаях опротестования результатов выборов и событиях зимы 2011/12 года.
Проблема не в самой демократии, а в том, с какой целью демократические процедуры используются политиками.
Столь полюбившийся российским властям 40-летний греческий премьер Алексис Ципрас, как все ультралевые и ультраправые правители в мире, а также все без исключения диктаторы, постоянно апеллирует в своих речах к оскорбленному чувству национального достоинства.
Но эта апелляция как раз прямо противоречит базовой идее западной демократии — та основана на однозначном примате личного достоинства человека над национальным. Так что в этом смысле Ципрас никакой не демократ.
К тому же греческий премьер в некотором роде нарушил конституцию Греции, которая предполагает референдумы исключительно на политические темы и не предполагает — на экономические. (Хотя в сегодняшнем мире все труднее отделить политику от экономики, мы видим это на собственном, российском примере последних лет.)
В классической демократии верховенство закона очевидно. И не просто верховенство, закон там должен быть эффективным, справедливым, соразмерным и неотвратимым. Ровно поэтому любой новый закон выверяется, просчитывается его способность работать, оцениваются последствия применения.
Нет так в иных странах. Нужен закон? Примем. Есть уже? Поправим. Слишком мягок? Ужесточим. Слишком непонятен? Упростим. Быстро и удобно. В итоге правящий класс постоянно меняет законы под себя и для себя.
Сам вопрос греческого референдума был сознательно сформулирован так, чтобы максимально затруднить гражданам возможность осмысленного ответа. Например, если бы вторым вопросом у греков спросили, хотят ли они сохранения Греции в зоне евро, не меньше тех же 60% ответили бы «да». И тем самым лишили бы смысла ответ «нет» на вопрос об отказе в новых мерах экономии по требованию кредиторов.
Конечно, большинство жителей Греции не желают урезания пенсий и зарплат, как и мы с вами. При этом три четверти греков хотели бы остаться в еврозоне. Но даже при такой сознательно искаженной формулировке вопроса референдума
более трети населения сказали «да» новым требованиям кредиторов.
Потому что, невзирая на итог референдума, именно демократической Европе предстоит спасать разоренную Грецию, а не наоборот. Демократии, основанные на уважении личного достоинства людей, обычно оказываются экономически состоятельнее тех стран, где вместо экономического развития занимаются восстановлением великодержавной гордости.
Греки, надо сказать, тоже не без этого. Великое прошлое — это, видимо, бич многих наций. Англичане переживали распад империи более 30 лет, греки не могут пережить больше двух тысяч. Любят порассуждать о «великой Греции».
При этом у греков все-таки остается возможность, которая отодвигает разговоры о величии (тем более они от слов не переходят к действиям), — легитимная возможность поменять власть на следующих выборах. И это, между прочим, в стране, которая менее полувека назад пережила одну из самых страшных фашистских диктатур в Европе. В январе 2015 года греки отдали голоса популистам. Не понравится, что они делают, — на следующих очередных или внеочередных выборах скорректируют свой выбор.
Фундаментальное преимущество демократии при всех ее издержках, когда «выбирают не тех» или голосуют на референдуме «не за то», как раз и состоит в возможности мирно исправить подобные ошибки.
Разумеется, политики везде манипулируют или пытаются манипулировать мнением народа. Особенно сегодня, когда мы, с одной стороны, имеем всеобщее избирательное право, а с другой — избирателя, не готового или не способного погружаться в детали политики и экономики.
Однако демократия и выборы, результаты которых все уважают, позволяют людям хотя бы менять одних манипуляторов на других без крови, репрессий и краха государственности.
Тоталитарные и авторитарные режимы оставляют меньше возможностей для бескровного транзита власти и выхода из кризисов. Мы видим это на примере тех же Ливии, Ирака, Египта, Сирии, Украины, Киргизии и еще великого множества стран. Уже поэтому, несмотря на всех проблемы и беды демократии, знаменитая реплика Черчилля «Демократия — наихудшая форма правления, за исключением всех остальных, которые пробовались время от времени», остается актуальной.
Так что на демократию грех, или, в свете нынешних событий, грек жаловаться.
